Пламя Азарота (СИ)

— Это не у шатра принцессы. Должно быть, Анрадин уже оставил ее. Не пугайтесь, юный господин, я знаю Ильгамута едва ли не с раннего детства. А он знает, что делает. И никогда не бросится в бой, не разведав, где скрывается его враг.

— Но моя мать там совсем одна! — вновь заспорил Ильсомбраз — хоть кто-нибудь из этих высокородных тарханов станет его слушать, или нет?! — и Алимаш, подумав, кивнул.

— Вы правы, юный господин. Не стоит нам оставлять принцессу одну в такой час. Идемте. Даже если Анрадин оставил людей у ее шатра, с моей охраной им не справиться.

Мать выскочила из шатра, оттолкнув стражу у входа, едва услышала слишком громкий для ночного лагеря шум голосов. Пламя факелов заметалось по ее расплетенным волосам и серебряному шитью бледно-голубого платья, а глаза с размазавшейся подводкой — во имя Таша и Азарота, она плакала?! — расширились в ужасе при виде босого, запыленного и даже не одетого толком сына.

— Где ты был?!

Должно быть, она была в таком ужасе после разговора с Анрадином, что даже не приблизилась к ширме, за которой должен был спать сын. Побоялась, что невольно разбудит его, и тогда он наделает глупостей. Впрочем, глупостей — в ее понимании — Ильсомбраз и без того наделал.

— Не гневайтесь, госпожа, — миролюбиво ответил Алимаш, склонив голову в почтительном поклоне, пока Ильсомбраз пытался осторожно выпутаться из объятий матери, едва не выронившей наброшенную на плечи накидку в цвет платья. Не ребенок ведь, во имя Таша, что ж она…? Задушит, того гляди! — Мальчик услышал ваш… кхм… вашу беседу с тарханом Анрадином и, как любящий сын, поспешил позвать на помощь.

— Кого? — спросила мать севшим голосом и попыталась прислушаться к шуму взбудораженного лагеря. Лязг сабель, казалось, уже стих, но Ильсомбраз не решился бы сказать наверняка.

— Я думал, — пробормотал он, смутившись и вдруг подумав, что она вполне может отвесить ему еще одну пощечину за неуместное вмешательство. — Думал, ты сделала свой выбор. И это не Анрадин.

Мать перевела на него взгляд вновь заблестевших в свете факелов глаз и погладила по запыленным волосам, словно пятилетнего.

— Прости. Я была жестока к тебе, я…

Ильсомбраз мотнул головой, но вырываться вновь не решился.

— Нет. Я не вправе указывать тебе. И я… склонен думать, что он достойный мужчина. Если таков твой выбор, то я буду рад назвать его отцом.

Раз уж называть так родного отца ему запрещено.

Мать сморгнула слезы и не иначе, как хотела поцеловать его в лоб — вот уж чего не хватало! — но на глазах у стольких мужчин всё же сдержалась. Хотя упорно не выпускала его из объятий — одеться бы хоть дала! — пока в окружавшей шатер толпе вновь не послышался шум и мужчины в кольчугах и кожаной броне не начали расступаться один за другим, будто образуя почетный караул с двух сторон. Мать разжала руки и даже отступила на шаг от Ильсомбраза, потрясенно распахнув глаза и будто позабыв о том, что на нее сейчас тоже смотрели дюжины внимательных темных глаз.

С отрубленной головы еще капала кровь. Он шел — неторопливо, даже степенно, словно направлялся к столпу богов, — держа ее за волосы, и мечущееся под порывами ветра пламя факелов отбрасывало золотые блики на рукава его кольчуги под желтым сюрко, на смуглое лицо с подведенными синевой и золотящимися на свету глазами и на непослушные вихры запорошенных красной пылью светлых волос. Остановился в дюжине шагов от нее, и Джанаан перевела взгляд на истекающую последними каплями крови голову с алой бородой. Смотрела несколько долгих мгновений — в повисшей над шатрами оглушительной тишине они показались ей вечностью, — а затем попросила невольно дрогнувшим голосом:

— Уберите это.

Ильгамут лишь едва заметно повел бровью — как пожелает пресветлая госпожа — и швырнул голову куда-то в сторону, далеко в песок. Джанаан шагнула навстречу, сжимая в дрожащих пальцах края соскользнувшей с плеч накидки, и они встретились на середине пути, не отводя друг от друга глаз.

— Госпожа.

Она задрожала, чувствуя, что того гляди осядет в песок, не удержавшись на ногах, и протянула руки. Уткнулась лбом в сюрко на плече, почувствовав жесткие звенья кольчуги, и пробормотала:

— Если желаешь… Я твоя.

Ильгамут промолчал. Бережно взял ее за подбородок, вынуждая вновь поднять голову, и наклонился сам, коснувшись губами приоткрывшегося в ответ рта.

Ильсомбраз недовольно фыркнул и отвернулся. Успев заметить, что Алимаш подарил ему снисходительную улыбку.

========== Интерлюдия. Луна в зените ==========

Комментарий к Интерлюдия. Луна в зените

Brand X Music — Breathless. (https://www.youtube.com/watch?v=9e1WK44p9W8)

В наполненных маслом медных лампах слабо, едва заметно глазу, трепетали язычки пламени. Бросали тени на полог шатра — одну тень, слитую из двух, — плясали бликами на золотых браслетах — тонких женских и широком мужском, блестящем на плече в разрезе рукава, — вспыхивали искрами в волосах — струившихся до самых бедер темно-каштановых локонах и мягких от краски светлых вихрах, едва касавшихся ворота туники, — отражались в зрачках зеленых и карих глаз.