Пламя хаоса

Я ее поцеловал. Я! Монстр, который, блядь, никого не целовал, потому что это дерьмо намекало на чувства, и это дерьмо все портило. Тем не менее, мне нужно было испить страсть с ее губ самому и узнать, каково оно. Это ошеломило – меня, ублюдка, который трахал женщин и смотрел, как их души утекают через глаза в королевство Пустоты Небытия.

Ее поцелуй сбил меня с ног, создав бурю внутри, которая угрожала разрушить тот малый контроль, который еще оставался. Никто никогда, блядь, так меня не целовал, и мое тело никогда не отвечало на простой поцелуй. Арья, эта девчонка, целовала в ответ так, словно я – воздух, без которого ей не жить.

Я брал, что хотел, и жестко трахался. Но я не взял ее – и это бесило.

Мне нравилось ломать красивые вещи, оставляя лишь осколки былого. Если эта девчонка трахалась так же, как целовалась, у меня проблемы. К таким, как она, легко привязываешься, таких надо держать рядом и трахать, трахать часто.

Арья пылала, готовая поджечь мир на своем пути.

Я ощутил ее сразу, как она появилась на том холме. Я даже ни о чем не задумался, когда мы помчались навстречу, готовый заявить на нее права. От ее запаха у меня стояло, но затем я увидел ее взгляд, и мне стало чертовски больно. Аж яйца свело от желания опустошить себя внутри нее, пометить, смешать свой запах с ее. Я никогда не оставлял запах на других, так почему она?

Я чувствовал, как что-то смертоносное наблюдает за мной изнутри Арьи, и я был взбешен, когда понял, что она вообще нихера не знает. Ее дырка умоляла ее трахнуть, она вся текла, и розовые сосочки отзывались на мой голос, и будь я проклят, если мне не хотелось коснуться их языком. Арья не понимала, почему так реагирует, а я, мать ее, точно знал, что происходит.

Тварь внутри нее жаждала того, кто окажется могущественней, чем она сама, и мои люди отступили, понимая, что она даст им бой. Они не хотели с ней связываться. В отличие от меня.

Она была вызовом, как раз таким, что я готов был принять.

Арья – альфа по праву. Сообразительная, ее мозг работал без остановки, когда она собирала воедино кусочки пазла, которые не должна была видеть. Она отказывалась отступать. Она уперлась и наблюдала, ожидая любого признака слабости. И самое приятное здесь вот что: она даже не знала, что ждет этого единственного едва заметного признака слабости, чтобы убить жертву.

Я почуял сходство, но так-то именно я и создал этот пазл, чтобы заманить ведьм обратно в город. Амара, никчемная и эгоцентричная, была легкой целью, к которой просто подобраться в Девяти мирах. Она уже двигалась в том направлении, цеплялась за все, лишь бы удержаться, а я всего-то слегка подтолкнул. Амару, нечистую, оскверненную магией, которую она жаждала и никогда не могла получить, питали жадность и гнев, что Арья сильнее, но Арья – совсем другое дело, эдакий пакет «все включено». Амара – примитивная сука, которая жаждала того, чего не могла иметь. В тот день родилась только одна тварь, один ребенок от союза Фрейи с монстрами, с которыми она легла в постель, неспособная противиться желанию королей Девяти миров, истекающая для всех них соками. Магия всегда вела себя самым сучьим образом, если наивно полагать, что ты для нее неуязвим.

Вопрос вот в чем: какой именно король посадил семя в ее ядовитое чрево и вырастил эту прекрасную колючую розу? Я намеревался выяснить и посмотреть, что явится из кокона, в котором оно зрело.

Рыдания Регины отразились от стен. Я повернулся посмотреть на ее жалкую попытку вызвать сочувствие, невозмутимо проследил, как она покидала библиотеку, сочась поражением. Холодно улыбнулся вслед. Тупая сука. Она думала, я хочу ее. Я же хотел, чтобы она просто выполняла свою работу: либо помочь мне вернуть ведьм в Девять королевств, либо умереть. Она была полезна, однако стоит этому аттракциону закончиться, как следом обрывалась и ее жизнь.

Лейси пыталась предупредить Арью, Брандер утрахал ее до небытия, и все же она крепко держалась за ошметки сознания. Да и похер. Все равно утратила способность открывать пасть и трепать языком без нашего контроля.

Я пришел сюда уничтожить их всех за то, что они сотворили, и пусть я хотел оставить Арью себе, я сомневался, что смогу, не развязав гребаную войну. Войны меня не пугали; я сражался в тысячах и купался в крови падших существ, которые думали прыгнуть выше головы. У меня не было времени вести войну, когда все, что я планировал более пятисот лет, наконец-то сбывалось.

Она стояла у меня на пути.

Неожиданное, но, тем не менее, забавное развлечение.

К сожалению, сейчас я в нем никак не нуждался. Я бы просто ее трахнул, а если бы тварь подняла голову, трахнул бы и ее. Убил бы во имя сохранности своего плана. Это, конечно, окажется пустой тратой наверняка весьма сладкой дырки, и все же я бы пожертвовал ею без раздумий. И разобрался бы с последствиями – и с теми, кто требовал, чтобы она была возвращена в Девять миров живой – потом.