Планета повелителя зверей

Она проворно ощипала птиц, одну насадила на вертел, двух других сунула в дорожную сумку. Сыпанула в кипяток новую порцию свэнки, с наслаждением вдыхая его аромат. У хорошего свэнки был сладкий запах, похожий на аромат шоколада. Тани влюбилась в этот напиток с первой же чашки. Брэд смеялся и говорил, что она рождена для жизни на Арзоре. Здешние поселенцы пили свэнки чуть ли не ведрами. Они переняли этот обычай у туземцев, которые очень любили этот напиток, игравший немалую роль в их торговых отношениях с людьми.

Миноу резко тявкнула. Тани насторожилась и, спрятавшись за валун, обнажила нож. С другой стороны подал голос Ферарре. Сюда едут всадники. Не люди. Держись начеку! Тани улыбнулась — туземцы! Она вернулась к костерку и подлила в котелок воды, чтобы наполнить его доверху. Сочная курочка шипела и брызгала жиром. Девушка достала из сумки остальных птиц и насадила их на вертела. Потом села у костра и принялась с нетерпением ждать. Наконец-то она увидит норби! Надо показать им, что она умеет себя вести и знает, как надлежит встречать гостей.

А неподалеку от ее убежища совещались воины нитра. Их отправили искать человека. Какого именно, шаманка не объяснила. Сказала только, что, когда они найдут того, кто им нужен, они его узнают. Человека надо привезти невредимым в главное стойбище племени, которое находилось в двух днях быстрой езды отсюда. Но они были воины, а не глупцы. Все знают, что люди сражаются, как йорис в брачный сезон. Значит, нужно найти человека, который одинок и не будет сопротивляться. Задача была непростая, более того — опасная, ведь норби тоже не сидят на месте.

На рассвете один из нитра обнаружил следы. Очень странные следы. Кто-то ехал на лошади, но рядом с лошадью бежали двое животных, каких никто из них раньше не встречал. Следы были свежие, всадник должен был заночевать где-то неподалеку. Нитра позавтракали, снялись с лагеря и поехали по следам. И вот они совещались перед большой кучей валунов: было очевидно, что тот, кого они ищут, именно там. Негромкая чирикающая беседа становилась все более оживленной. Наконец заговорил старший из четверых. Они подъедут к стоянке открыто и поприветствуют человека согласно обычаю. По тому, как он себя поведет, станет ясно, тот ли это человек, который им нужен.

Будь на месте Тани любой другой житель Арзора, он бы наверняка перепугался и схватился за оружие. Ведь нитра были врагами и людям, и норби. Они враждовали даже друг с другом. Естественной реакцией человека при их появлении было спрятаться в укрытие и начать стрелять. Но Тани только подняла голову. Не доезжая до валунов, четверо воинов спешились. Они достали из колчанов гладкие палки без наконечников и одновременно выстрелили в воздух. Только глупые норби тратят на приветствия хорошие боевые стрелы.

Тани расплылась в улыбке. Незнакомцы вели себя так, как было описано в образовательных программах! Девушка подняла руки и медленно и старательно сообщила на языке жестов:

— Костер готов. Разделите со мной еду и питье. В присутствии друзей нож остается в ножнах!

Нитра в изумлении уставились на нее. Они видели перед собой хрупкую человеческую женщину. Однако эта женщина не боялась их и предлагала гостеприимство! В пустыне женщин мало, и берегли их как зеницу ока. Лишь один раз в своей жизни молодая женщина оставалась без защиты. Перед тем как вступить в брак, она на восемь дней и ночей уходила одна в пустыню. Без еды и без оружия, не считая ножа. Без убежища, не считая одеяла. Она не имела права брать с собой больше вещей, чем могла унести на себе, хотя ей разрешалось взять лошадь, если ее семья могла себе это позволить.

Никто не смел сопровождать ее — она должна была уйти и выжить сама, без чьей-либо помощи. После возвращения она становилась полноправным членом племени, поскольку пустыня приняла и признала ее. Если же девушка погибала, ее тело находили и погребали на том месте, где она лежала. Это значило, что она вернулась в землю, которая потребовала ее себе. Выжившие рассказывали обо всем, что с ними случилось, громовому барабанщику, и тот давал им имена, связанные с этими приключениями. Со дня возвращения из пустыни женщину никогда не оставляли беззащитной. Мужчины, воины, сражались и погибали. Но женщинам вред причиняли редко и, как правило, непреднамеренно.

Воины сели к костру напротив Тани, приняли от нее чашки со своим излюбленным напитком и начали раздирать крепкими зубами жареную курочку. Они обсуждали Тани на своем языке, непроизносимом для человеческих уст. «Эта человеческая женщина, по всей видимости, проходит свое испытание имени», — говорили они, глядя на чепрак, служивший ей одеялом, на нож, висевший у нее на поясе. Ни лука, ни станнера у нее с собой не было. Брать с собой воду и свэнки разрешалось — если семья могла себе это позволить. Однако степная курочка была свежая, только что убитая. Подъезжая, они видели следы на траве там, где девушка поймала свою добычу.