Планета повелителя зверей

— Но он же сказал… твой дед сказал Ракель, что ты умер от лихорадки! Бедняжка всю жизнь оплакивала тебя! Она вернулась за тобой в холмы, и На-Та-Хей показал ей заваленную камнями пещеру, объяснив, что именно там тебя якобы и похоронили. Да это же чуть не убило ее! — Брэд крутанулся и в бессильном гневе вмазал кулаком по стене, словно желая таким образом отплатить призракам прошлого. — Будь он проклят! Вот же подлый старик! Да как он мог так поступить с родной дочерью?..

Внезапная ярость Куэйда так же неожиданно сменилась полным хладнокровием. Он разжал кулаки и нежно погладил краешек картины.

— У меня подобное просто в голове не укладывается. Да, старик был тот еще фанатик, но все равно… — недоумевал Куэйд. — Что же касается твоего отца, то Нахани никто не убивал: я, во всяком случае, уж точно. Его укусила змея. Не знаю, что там тебе рассказали, похоже, какую-то несуразицу… — тихо произнес поселенец.

Сторм откинулся на подушки: в голове у него все смешалось. Былая злоба не возвращалась — очень уж убедительно звучал спокойный голос Куэйда.

— Мы с Нахани служили у Исследователей, вместе ходили на задания, — устало вымолвил Брэд и опустился на стул, не сводя глаз с Хостина: казалось, арзорец искренне хотел, чтобы повелитель зверей поверил ему. — Мы с ним оба были потомками индейцев, а потому сдружились. В ту пору на окраине галактики уже случались стычки с ксиками, и вот в одной из таких схваток Нахани попал в плен, но, к счастью, ему удалось сбежать. Я навестил твоего отца в госпитале; оказалось, инопланетяне попытались «улучшить» его.

Сторм невольно вздрогнул, и Куэйд, заметив это, сочувственно кивнул:

— Да, ты понимаешь, о чем я. Нахани очень изменился… Врачи считали, что его еще можно спасти, и отправили домой на реабилитацию. Но спустя месяц он сбежал из госпиталя, как выяснилось — отправился на родину, к жене и двухлетнему сыну.

Внешне Нахани казался вполне нормальным. Тесть, На-Та-Хей, принял его с радостью, как блудного сына, бросившего космос и выбравшего путь народа дине. Твой дед был непримиримым противником всего нового, не допускал ни малейших изменений в обычаях и традициях племени. Ну просто отъявленный мракобес, потерявший рассудок! Однако жена Нахани, Ракель, понимала, что мужу требуется квалифицированная медицинская помощь. Втайне от На-Та-Хея она сообщила властям, где он находится. Я тогда как раз приехал на побывку, и меня, как друга Нахани, попросили отправиться вместе с врачом в земли дине — мы надеялись, что я смогу убедить твоего отца пройти курс лечения.

Нахани проведал, что его ищут, и снова сбежал. Мы с Ракель пошли за ним в пустыню, отыскали палатку… Но он был уже мертв, змея укусила. Когда Ракель вернулась за малышом, На-Та-Хей рассвирепел: кричал, что она предала мужа и свой народ, а потом пригрозил ей ружьем и выгнал из дома.

Твоя мать обратилась ко мне за помощью, и вместе с полицией мы отправились за ребенком, однако… увидели могилу в заваленной камнями пещере. Ракель упала без чувств и еще долго потом не могла оправиться. Затем мы поженились, я вышел в отставку, привез ее сюда, на Арзор, в надежде, что смена обстановки пойдет бедняжке на пользу. Думаю, ей и впрямь стало полегче, особенно после рождения Логана: она выглядела такой счастливой… Правда, Ракель прожила потом лишь четыре года. Вот как все было, это чистая правда.

Забытый нож валялся на одеяле. Сторм закрыл глаза ладонями, чтобы не видеть комнату и людей, и вгляделся во тьму, в которой таилось нечто опасное, с чем, как и с Бистером, ему предстояло бороться в одиночку.

Хостин лежал и вспоминал свою жизнь. Он всегда восхищался дедом: в детстве тот казался ему таким же могучим и всесильным, как легендарные древние боги. Давным-давно На-Та-Хей внушил маленькому доверчивому мальчишке жгучую ненависть к коварному незнакомцу. С первого дня в Центре демобилизации тень На-Та-Хея лежала на всех воспоминаниях о погибшей родине; даже во сне Хостину являлся дух деда. Весь его мир был уничтожен: Сторм не понимал, что происходит, и отчаянно цеплялся за клятву, которую принес когда-то перед лицом великого жреца. Он взращивал в себе семена гнева, посеянные На-Та-Хеем, просто чтобы придать жизни хоть какой-то смысл, но в глубине души неизменно противился этой противоестественной, разрушительной злости.

Теперь повелитель зверей отчетливо понимал, почему не набросился на Куэйда при первой же встрече, почему оттягивал момент возмездия: после гибели поселенца жить ему было бы незачем.

На-Та-Хей возник в памяти как символ утраченного прошлого. Казалось, пока Хостин не выполнит волю деда, Земля будет существовать… Правильно врачи в Центре демобилизации не доверяли бывшему диверсанту: он сошел с ума, как и все, потерявшие родной мир, просто его мания проявилась немного иначе.