Планета в подарок

– Держать линию! – раздался в шлемах оглушительный голос Дора. – По команде второй ряд сменяет первый, третий – второй, четвертый – третий! Все должны отдыхать! Не геройствовать – сегодня всем хватит!

Григ еще подумал, что приказы в этой сумятице должен бы отдавать он, как бригадир Синих Бод рявкнул: «Смена!» – и подчинившийся беспрекословно первый ряд повернулся правым плечом вперед и шагнул назад, пропуская на линию битвы тех, кто стоял во втором ряду. Таким образом, Григ оказался прямо перед рослым наемником, тут же метнувшим свой меч навстречу движению молодого Отца. Понимая, что не успеет даже поднять руку, Григ в интуитивном ужасе защитился импульсом воли и отшвырнул врага с такой силой, что тот отлетел в сторону и раскидал ближайших к себе товарищей.

«Отлично!», Григ восхищенно огляделся, интересуясь, видел ли кто-то, с какой легкостью досталась ему первая и нечаянная победа. Через мгновение стало не до поощрительных взглядов – на место одного бартерианца встали двое других. Григ и этих отбросил импульсом воли. Затем шагнул вперед и с яростью раскидал всех, кто оказался впереди, справа и слева; вобрал в себя энергию шедших сзади и резко выдохнул, закрывая глаза… По крайней мере пятьдесят бартерианцев в округе попадали мертвыми в результате внезапно разорвавшихся в голове кровеносных сосудов. Григ даже не понял, почему он поступил так, а не иначе. Вокруг полководца образовалась брешь, которую тут же заполнили его замешкавшиеся было телохранители. И все повторилось: они били тесаками, Григ разбрасывал или убивал врагов волей…

Линти, стоявшая рядом, за полководцем, не могла не участвовать, но и не хотела проливать чью-то кровь. Восхитившись мощью альтина Грига, она подумала, что сама умеет не хуже, но вместо того, чтобы бить волей, выбрала жертву и набросилась на нее гипнотически.

Под силой ментальных ударов Линти то один, то другой наемник бросался на своих, путался в ногах или засыпал, медленно падая в густую траву…

В результате совместных действий двух альтин и самых отчаянных Старших Братьев из окружения Грига Синие продвинулись на несколько метров – создалось обманчивое впечатление, что они насту­пают. Но ни о какой победе не могло быть и речи – битва только-только вступала в свою основную стадию…

Несмотря на усилия бригадиров, старавшихся сохранить строй и как можно дольше задействовать в бою лишь взрослых и опытных воинов, численное преимущество бартерианцев вскоре позволило наемникам окружить армию Братства со всех сторон и напасть с тыла, где вместо отъявленных головорезов ждали физически более слабые техники и не участвовавшие еще ни в одной военной кампании дети. В итоге – успехи ударного фронта сразу же компенсировались потерями слабозащищенного тыла…

Стемнело. Для невооруженного глаза поле погрузилось в густую, почти осязаемую тьму. В ней какими-то мифическими существами едва выступали разноцветные латы Братьев. То и дело вспыхивали тысячи синих и белых волосков на остриях тесаков и мечей, «прорисовывались» щиты воинов «Улья» и защитные поля наемников, когда по тем и другим растекались ядовитые энергетические сполохи или искрили отброшенные острые стальные лезвия…

Со стороны все смотрелось иначе. Нужно было ступить в эту мелькающую огоньками и издающую глухие и звенящие звуки тьму, чтобы окунуться в то особое состояние пространства и времени, в котором находились сотни тысяч возбужденных до самого верхнего предела людей – не чувствовавших сейчас ни секунд, ни минут, ни часов, потому что каждый миг мог стать для них последним, а Вселенная для них ужалась до нескольких метров, где бродила опасность, и не существовала совсем за пределами этого страшного радиуса…

Сторонний наблюдатель мог бы понять, что с момента встречи двух армий прошло четыре часа – там, на поле боя, об этом никто не думал. Сталь рубилась о сталь; скафандры получали все новые и новые повреждения, делающие их владельцев все более уязвимыми; система вентиляции шлемов и лат не успевала осушать пот и делать инъекции энергетиков; сила все больше уступала место выносливости…

Григ творил чудеса. Чем больше юноша увлекался сражением, чем больше терял ощущение реальности, тем большую мощь обретала сила его сознания. Внутри юного Отца клокотал огонь; он всасывал в себя живую энергию находящихся рядом людей и выбрасывал ее наружу направленным, убийственным импульсом, от которого не защищали ни латы, ни силовые поля. Вокруг Грига и сотни его телохранителей лежали горы трупов и раненых…

Григ не знал, что так вдохновлявшие его воинов успехи Отца заметили с воздуха из истребителей. Не знал, что в штабе Лорконтэна всерьез задумались, не является ли этот мальчик оружием, недопустимым в «честной» битве холодной стали и силовых полей. Не знал, что вокруг его жизни ведутся споры, и превалирующим в спорах мнением было – сжечь опасное и вносящее сумятицу существо незаметным для приглашенной прессы выстрелом истребителя…