Планета в подарок

Когда наконец Линти откинулась без сил на полу беседки, Григ осознал, что и ему пришло время остановиться. Подняв драгоценное и ставшее самым родным, едва дышащее тело на руки, он побрел к озеру, тяжело рухнул в коктейль из пузырьков и излучений и провалился в темноту спасительного, восстановительного искусственного сна, окруженный вниманием оживших автоматов реабилитации.

ГЛАВА 17

Человек, проснувшийся после спокойно проведенной ночи, чувствует себя словно заново родившимся: все, что происходило до его сна, уходит в область воспоминаний, отдаляется, уступает место новым мыслям и ощущениям. Убеждения вчерашнего вечера выглядят не столь убедительными, страхи – не столь тревожными, сомнения – не стоящими внимания. День начинается с чистого листа и пишется до тех пор, пока его в очередной раз «не перечеркнет» потребность в долговременном отдыхе.

Григ следовал этому режиму всю жизнь – время на корабле Братьев не летело так быстро, чтобы экономить на обычном, естественном отдыхе. Как и далекие предки, Григ подразделял жизнь на «вчера», «сегодня» и «завтра», а между ними, в его представлениях, обязательно протекал сон. Граждане Лиги не понимали смысла такого распределения времени. Автоматы психологической разгрузки или нейроконтроллеры позволяли им урезать восстановление после тяжелого, насыщенного делами и эмоциями дня до нескольких минут, полностью возвращая к работоспособному состоянию, но лишая удовольствия пребывать в мире грез и давая ощущение жизни как сплошной линии.

Бассейн Линти был дорогой, усовершенствованной версией обычного бытового нейроконтроллера – к искусственному сну присоединялись процедуры массажа, омоложения кожи, магнито– и светотерапии.

Через час пребывания в воде Григ открыл глаза отдохнувшим, бодрым, полным сил и с четким осознанием реальной действительности. Привычного барьера между прошлым и настоящим не существовало. Не могло быть никакого «вчера» – он точно знал, что прошел час и не мгновением больше. Григ задумался и пришел к выводу, что иногда почувствовать грань между тем, что было, и тем, что будет, жизненно необходимо. Эта грань помогала простить ошибки, помогала перебороть стыд, помогала посмотреть на вчерашнее «я» спокойно, глазами другого, повзрослевшего на один день существа…

Григ бросил взгляд на красивую, словно выточенную из теплого, светло-коричневого мрамора изящную фигурку Линти, погруженную в пузырящуюся жидкость на расстоянии вытянутой руки от него – прошел ровно час, как он обнимал этот тонкий стан, гладил эти золотые волосы, целовал эти алые, нежные губы…

Он все еще не мог отойти от потрясения. В свои семнадцать лет Григ даже не знал, что человеческому организму доступна столь сладкая гармония между материальным и нематериальным, не знал, как зыбка грань между эйфорией и помешательством, не мог даже вообразить, насколько велика радость пройти по самому острию этой грани…

Линти очнулась одновременно с Братом, разбуженная тем же импульсом нейроконтроллера. Ее глаза были закрыты, но Григ чувствовал, что в голове белокурой красавицы пробегают сейчас те же видения, что и в его собственной. И с каждым мгновением картины перед его глазами становились все красочнее, все более осмысленнее, а воспоминания в сотни раз острее, пронзительнее и романтичнее.

Григ прислушался к девушке. Линти нежилась, смаковала воспоминания о полученном час назад удовольствии. Она была счастлива…

А какие чувства испытывал он? Он прежде всего был благодарен альтинке за возможность еще раз ощутить вкус настоящей радости, за новые сильные переживания, которых уже не ждал в перечеркнутой им самим жизни. Он получал сейчас наслаждение просто оттого, что смотрел на нее, слушал ее дыхание, вдыхал ее запах. Она нравилась ему, она радовала его, она была для него самым дорогим человеком. И ради нее Григ без колебаний пожертвовал бы своей жизнью…

Но он вполне отдавал себе отчет: Линти стала проявлением его СЛАБОСТИ! Он – Брат, Отец – позволил эмоциям завладеть разумом, подавить чувство долга и заглушить угрызения совести! Если бы на его месте был тот Младший Григ, от которого никто не зависел, в которого никто не верил, который не был примером и мог опозорить себя, но не тех, кто годами полировал свою честь потом и кровью! Он был Отцом! Что бы они подумали, что бы подумал он сам о таком Отце «Улья», который развлекается на одном из отдаленных миров в тот момент, когда его народ сдал позиции и опустил голову?! «Испытание женщиной» – так говорили в «Улье»!..