– Да, – врать не было смысла – Игорю казалось, что она легко читает его мысли.
– Ты здесь надолго? – спросила она.
Игорь пожал плечами: пока Катя не поправится.
Дня два-три точно. Хотя… Он бы задержался.
– А ты? – поинтересовался он.
– Думаю ещё, – ответила Кунуша. – То ли в родительское гнездо вернуться, то ли своё вить. Если решу своё, то здесь останусь.
И лукаво улыбнулась. Игорь подумал: девушка-цапля, а когда так смотрит, похожа на лисичку – хитренькая.
– Расскажи мне про себя и про свой дом, – попросил он.
Кунуша села на берег и потрогала траву.
– Там очень красиво. Здесь тоже хорошо, но родительское гнездо – особое место.
Игорь посмотрел вокруг. Да, здесь на самом деле замечательно. Высокие сосны отражаются в озере, из-за этого оно кажется чёрным. На берегу шумят камыш и рогоз, вода покрылась листьями кувшинок. Кое-где они уже распустились. Хорошо быть птицей. Можно свить гнездо, вывести птенцов, а затем – в путь. И никто не кричит на тебя, сотрясая стены, что ты хочешь этим убить мать.
Кунуша поведала:
«Родовое гнездо расположено в недельном перелёте отсюда. На горе Сайхоншан. Скалы пёстрые, будто на них пролилась радуга: фиолетовые, красные, оранжевые и синие. В глазах рябит с непривычки. А дома белоснежные, сшиты из войлока. Когда поднимаешься ввысь, кажется, что на горе рассыпали хлопок – так много гнёзд. А рядом озеро, огромное. Я ещё ни разу не донырнула до дна. Говорят, что на самом дне растёт кувшинка. Но не белая или жёлтая, каких полно, а огненная. И если её сорвать и подарить избраннице или избраннику, тогда суждена любовь на всю жизнь – рука об руку, крыло о крыло. Вроде эта кувшинка выросла из крови погибшей цапли. Есть одна легенда».