Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016

Единство ночи – мелко блёклых звёзд.
Упорство слов, просящихся наружу…
Зерно спросонья захотело в рост.
Февраль. Снега перерастают в стужу.
Вот чьё-то сердце светит в темноте –
комочек плоти, сжатие-биенье.
Нас ждут не эти, помнятся не те.
Рассвет помечен синеватой тенью.
И внятно ходят ходики судьбы,
разметив расстояние по стенке.
И кажется взаправду голубы
творения невнятные оттенки.
Но жизнь мила, как жостовский поднос.
…Заснул и встал, разгладил одеяло.
Всё хорошо, но всё-таки до слёз
чего-то жалко и ужасно мало.

«Когда благопристойное веселье…»

Когда благопристойное веселье
вершится в небесах под клавесин,
я предаюсь губительному зелью
среди родных растений и осин.
Но всё же, для причастности к народу,
в желаньи слиться или встать в ряды,
хотелось бы использовать погоду
для коллективной праздничной балды.
Ах, Бокарини, выйдем на лужайку,
тряхнем, как говорится, стариной:
под клавесин добавим балалайку –
и пляс тогда пойдёт совсем иной!
Такое тут поднимется-взовьётся.
такой тут будет выпад и отпад!
…Нет, хорошо под праздники поётся!
И каждый сам себя услышать рад.

«Бог забирает лучших среди нас…»

Бог забирает лучших среди нас –
они ему нужнее для работы.
Он сам определяет день и час
для пополнения извечной квоты.
Прости, Творец. Я всё ещё ропщу:
ты обошёл меня при разнарядке…
На следующий раз не пропущу,
хотя я и пятнадцатый в десятке.
Кому провидеть помыслы Твои
с раскладами на сотни поколений?
Я годен лишь на местные бои,
для остального нужен рослый гений.
Ты не сердись. Мы все твоя трава,
карандаши из общего пенала…
Но Люда всё-таки была права
и наизусть Твои расклады знала.

«О чём между собой беседуют коты?..»

О чём между собой беседуют коты?
Что говорят о нас, обнюхавшись, собаки?
Как зародился свет в утробе темноты
и кто прочтёт судьбы мучительные знаки?
Что значит «электрон»? Откуда взялся ток?
Вот телефон звонит и говорит: – Я Таня…
Невещный этот мир, увы, ко мне жесток
и в частностях своих, и взятый в сочетанье.
Я в нём за долгий век не понял ничего.
Хотя при всём при том я был среди счастливых,
когда одуревал от милостей его
и ковырял камедь на отпотевших сливах.
Я уважал предмет, трёхзначное число…
А прочее терпел и принимал на веру.
Да, я не понимал, откуда что пошло.
Благословенны те, кто миру знают меру!
Наверно, мне и впрямь всё это ни к чему…
Оно так веселей – восторг и удивленье!
Я даже смерть мою по-братски обниму…
Хотя она всего случайное явленье.

Чекко