Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016

Смерть

Часа в четыре или в пять,
когда короткий сон – услада,
что в рай тебя спешит забрать
хотя б на пять минут из ада,

когда уж близко до зари,
и, сняв гетер, гяуры в яры
летят, сшибая фонари
крылом авто на тротуары,

когда проспавшим жизнь бомжам
пора бы уж и пробудиться,
как прочим жабам и ужам,
счастливым, впрочем, здесь как птицы…

я видел, как не восходил
день над Сенной и Караванной,
как, ниже кровель и стропил,
он крался, словно вор карманный,

минуя площади, мосты,
пугаясь собственного света…
И не хватало высоты,
чтоб жизнью посчитать всё это.

И значит, это смерть была,
что за плечами носит тихо
два перепончатых крыла,
огромных, как мечта у психа.

Что поджидает за углом
в тени, пернатая, когда ты,
ища по улицам свой дом,
к ней в лапы попадешь, поддатый.

А чтоб не выскользнул из лап
пожить еще, и для острастки,
она в тебя, как эскулап,
вонзает ужас Арзамасский.

А после, скинув свой мундир
и на себя пиджак твой меря,
дрожит, как бедный дезертир
с глазами загнанного зверя.

Смирение Иова

Вослед журавлихе синица
свистит, драму к фарсу сведя…
Тем легче с финалом смириться,
чем меньше в тебе от тебя.

Не сбылся прекрасный сценарий
огнем очищения душ.
Ну что ж, дотлевай, карбонарий,
твой уголь не надобен уж.

Не в Третьего Рима столицу –
вямало-ненецкий Надым
направила в пыль превратиться
судьба тебя, пьяная в дым.
Одна лишь от жизни усталость…
Но это еще не конец!
Еще раствориться осталось
во всем, в чем дышал здесь Творец.

Во всем, что душа так ценила,
на что, словно зверь на ловца,
летя, своей страсти чернила
могла изливать без конца.

И смерть не могла свое жало
вонзить, ведь, покуда ты гнил,
в тебе это жгло и дышало,
бумагу прося и чернил.

* * *

Не будем, пожалуй, на гуще гадать.
Чего еще надо,
пока изливает Господь благодать
на зверя и гада?!

Что проку ломать на грядущем сургуч,
мрачнея все пуще?!
Пока жизнь в себе ощущаешь хоть чуть,
и нети нам – кущи.

Жизнь есть, только смысла в ней, кажется, нет?
Нет, скажете, в ней-то?!
А если – за стенкой какой-то кларнет,
а может, и флейта

такое выводит с утра попурри,
(какое там скерцо!)
что кажется: крылья вдруг метра потри
раскроются в сердце…

Здесь музыку лишь и возможно понять
и гаду, и зверю.
А что в сад эдемский не пустят опять,
признаться, не верю.

Ну что, кроме вечной любви надо мной?!
Выходит, мне надо
лишь, пепел стряхнув с себя, двинуть домой
из этого ада.