Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016

* * *

Героям эпопеи
нам каждый день был как
«Последний день Помпеи»:
огонь, зола и мрак.

Лишаясь, не юлили –
сушили сухари,
нося в себе промилле
с зари и до зари.

Могли нас прямо в мыле,
могли и как сельдей,
чтоб только мы трубили
во имя их идей.

Во имя их заветов –
не быть, а потреблять
омаров и омлетов,
на душу если взять.

Чтоб с чьим-то брюхом вровень,
в бобровой до бровей…
Мол, вот тогда – без крови
и в целом, чуть правей…

Как будто был нам нужен
во тьме не веры свет,
а бок свиной на ужин,
в котором правды нет.

Как будто, блат имея
и толику бабла,
могли мы тут, в Помпеях,
не выгореть дотла…

Андрей Коровин Слуцкий в Туле

Коровин Андрей Юрьевич род. в Тульской области (1971). Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. A. M. Горького. Автор восьми поэтических книг. Стихи публикуются в поэтических антологиях ООН, России и других стран, журналах «Арион», «Дружба народов», «Новый мир», «Октябрь» и других изданиях, переведены на английский, немецкий, польский, белорусский, армянский, грузинский и другие языки. Выступает с авторскими концертами и спектаклями в составе творческого дуэта «Коровин и Фагот» (с легендарным музыкантом Александром Александровым). Руководитель Международного культурного проекта «Волошинский сентябрь», литературного салона в Музее-театре «Булгаковский Дом» (Москва) и других культурных проектов. Лауреат премий литературных журналов, Кавалер Золотой медали «За преданность Дому Максимилиана Волошина» (2010). Живёт в г. Подольск Московской области.

Рыбные места

моему крёстному, дяде Вите

это дуб наклонился над речкой
или видится мне наяву
что я маленький
я человечек
что я падаю в реку
                       плыву

лето детства и речка Воронка
на моторке летим по реке
и отснятое на киноплёнку
вспоминается прошлое мне
вижу рыбу и я вроде рыбы

потерялся в запретной воде
мы летать или плавать могли бы
я в реке я во сне
или где

где-то там на цветущей поляне
зверобой повилика чабрец
пиво плавится в потном стакане
с дядей в карты играет отец

рыба справа и рыбина слева
удивлённо глядят на меня
пасть как кисточку львиного зева
открывая и к тайнам маня

но какая-то тайная сила
обняла меня и вознесла
с тайной рыб навсегда разлучила
и от жизни меня не спасла

Песни этой зимы

вот так заляжет снег на ветках
и до скончания зимы
валторны запертые в клетках
до поздних сумерек немы

а дальше вылитый Вивальди
привычно проверяет лёд
какой последней ноты ради
тоска любви произойдёт
пока январь рисует ветки
прорезав белое углём
сверяясь сданными разведки
мы целый день бессмертья ждём

закончить ночь убрать треножник
мольберт засунуть под кровать
и совершив обряд несложный
навеки лечь сегодня спать

Белый день

на улочке стеклянной белый день
томится речью сбивчивая стужа
мы умерли и наше дело тень
а наши души вымерзшие лужи

в растрелльевых подъездах пауки
зимы – рисуют смертные узоры
и уплывают в полночь рыбаки
на льдинах пограничного дозора

звенит в ушах мороз как тетива
и пьяный бомж под видом дедмороза
несёт шепча бессвязные слова
лимонные как веточки мимозы