Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019

Медведи и вепри бегут за Урал,
вот-вот соберется народный хурал
под звуки гитары и лютни
гуторить про наше майбутне.

Леса и долины, поляны и рвы
олени и лисы сдают без борьбы.
Иртыш маякует Тоболу:
готовим пути ледоколу.

Стоят у штурвала три сына и Ной,
курчавые бороды крашены хной.
Каюты, как белые соты,
уходят в пустые высоты.

Грядущему Симу грядущий Яфет
талдычит про новый, про северный свет,
эдем для жирафов и ланей,
предел человечьих стараний.

Что Санников видел, где сгинул Седов?
За мантией мрака и линией льдов
кончается магия ада
и светится лист винограда.

Корабль-исполин напрягает винты,
взметает породы, ломает хребты.
Тесны ему водные русла,
густеет небесное сусло.

Полярные сполохи словно салют.
Ты видела? видел? – торчат из кают
звериные морды и шеи
над волнами Гипербореи.

Пойдём же, взорвём эту дверь, этот лаз,
озябшие звери взирают на нас
и в клюве горит у голубки
открыточка с видом Алупки.

«Мы такие клёвые, на самом деле…»

   Мы такие клёвые, на самом деле.
   Нам никто не нужен, ни двор, ни свита.
   Две души, рождённые в одном теле,
   смотрелись бы не так слитно.
   Две души, стыдливо прикрытые плотью,
   строят планы на вечер.
   Две узницы, выламывающие прутья
   друг другу навстречу.

«Куда вы, дачники, попрятались…»

  Куда вы, дачники, попрятались?
  Прошла гроза, и небо чисто.
  В кармане бродит, перекатываясь,
  точилка, дар энкаведиста.

Вещь небольшая, но полезная,
всё время в жажде карандашной.
Есть у неё второе лезвие,
и с ней гулять уже не страшно.

И вдоль забора невесёлого,
и у карьера, где в июле
нашли отрезанную голову
соседской девочки Машули.

Гул проводов над жёлтой просекой,
кобылок ласковые цитры
и жизнь, застывшая на прочерке
за миг до следующей цифры.

«Зачем die M"adchen любят наши фото…»

   Зачем die M"adchen любят наши фото,
   в которых есть потерянное что-то,
   где жировые волны и брыли
   скрывают то, чем мы бы стать могли?

Зачем die M"adchen смотрят наши письма,
на чёрта им по совести сдались мы,
когда повсюду множество зольдат
и каждый рыжеват и бородат?

У каждого в груди надёжный поршень
и каждый годен в Сирию и в Польшу,
и нет во рту титана и фарфора.
Зачем же вы глядите на старпера?

Затем ли, что на марше и в казарме
ещё не могут так любить глазами,
особенно тогда, когда они —
единственные органы любви?

Королева ужей