Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019

  Живешь в лесу, читаешь Мейясу,
  а как тепло становится и травка —
  пить ходишь пиво в лесополосу
  с друзьями из строительного главка.

Да, пишешь ты хорошие стихи,
душевные! Но что всего забавней:
кому нужны хорошие стихи?
И без того их как говна за баней.

Ну скажешь тоже, как это кому?
А девушки от тридцати и старше,
корректорши с работой на дому
и в карандашных юбках секретарши?

Как на мормышку ловятся ерши,
которыми всё озеро забито,
так эти – на движения души,
раз нет надежды встретить Бреда Питта.

Строительные мокнут чертежи,
разобран кран, разъехались прорабы,
и ветер сквозь огрызки-этажи
так голосит, как в войны воют бабы.

«Нельзя быть таким интровертом, Елена…»

   Нельзя быть таким интровертом, Елена,
   такой недотрогой нельзя.
   Весь вечер у стенки лежать как полено,
   пугаясь грозы и дождя.

Смотри, как любви проплывают подводы
и похоти едут возы.
Прислушайся – верные зову природы,
телесные ноют низы.

Елена, нельзя быть таким интровертом,
одно только горе с тобой.
К тебе почтальон позвонился с конвертом,
ты тапки надень и открой.

Он юный и стройный, в искусственной коже.
Он, видно, студент МИРЭА.
Коснись его куртки, Елена, о Боже —
сойди наконец-то с ума.

Сойди, убеги из проклятого дома,
консьержкину будку сожги.
Привычного быта дурную плерому
взорви и в леса убеги.

Всё ближе огонь Иоанновой ночи,
когда на вечерней заре
крестьянские дщери и дети рабочих
сожгут своё платье в костре.

Орляк зацветает в бору потаённом,
куда непроглядны пути.
Не Машка с таксистом, а ты с почтальоном
должна этот цветик найти.

«В зелёный берег тюкнулись челны…»

  В зелёный берег тюкнулись челны,
  из них возникли злые чужаки,
  пришельцы из неведомой страны.
  Туманом, тиной тянет от реки.

Огромные, в железе и шерсти,
воняют так, что к ним не подойти.
Оглянешься – ворона прилетит.
Затеешь песню – чайка прилетит.

Понёвы, юбки серые стирать
у чужаков и чаек на виду
тебя послала мать или не мать —
старуха, стерва, старшая в роду.

Гремит их гогот, лязгает их смех,
они идут в поселок на холме,
за ними сыплет пепел или снег,
незнамый здесь, обычный в их стране.

Ты из тумана вырвала листок,
на нём фигурки быстро начерти.
Ворона его в клюве донесёт.
Она устанет – чайка долетит.

Пускай готовят лучшую еду,
затопят баню, позовут к столу.
Пускай старуха, старшая в роду,
забьётся и обмякнет на колу.

«Ребята, у вас очень много пурги…»