Племя

Что-то опасное находилось вне поля зрения Атлатля. Неужели короткомордый медведь вернулся? Или это была стая лютых волков? Или лев? Или гепард? «Скорее всего, – подумал юноша, – это снова короткомордый медведь». Утром Атлатль опять выбросил все рыбные отходы в огонь, чтобы их запах не привлекал животных, но, возможно, медведь понадеялся найти рыбу в каменной ловушке в ручье.

Атлатль находился с подветренной стороны от неведомой опасности, поэтому он оставил копья и, крадучись, направился обратно к оврагу, чтобы выяснить, что так напугало Тигренка. В одном месте тропа поворачивала, и оттуда просматривался ручей. Юноша пригнулся и медленно пополз к кусту, сквозь который можно было разглядеть, что происходит там, внизу.

Увиденное поразило его.

Это был не хищник, это был человек.

Нутау.

Его отец стоял в бассейне, где изгибался берег, и смывал с себя засохшую грязь.

Атлатль прищурился, пытаясь понять, что бы это могло значить.

Нутау пришел за ним к ручью. Опытному охотнику идти по следам так же привычно, как и дышать, к тому же Атлатля было довольно легко выследить, ведь он единственный человек в округе.

Но Нутау только сейчас начал отмываться от грязи, засохшей после подъема из долины. Значит, он провел внизу целый день, прежде чем пошел по следам сына? Или же он следил за Атлатлем со вчерашнего дня и ожидал ухода сына, чтобы вымыться?

Но важно было не это. Юношу интересовал только один вопрос: почему Нутау так поступил? Чего добивался отец?

Атлатль не мог найти ответа.

Он точно знал, что Нутау мог догнать его, если бы захотел. Значит, отец решил вместо этого и дальше избегать сына.

Атлатль попятился прочь и снова собрал всю свою решимость и гнев, чтобы заставить себя уйти от отца. Он направился обратно по тропинке к вершине оврага и поднял с земли свои копья.

Если отец действительно идет по его следам, Атлатль не станет оставлять здесь свои тренировочные копья, похожие на детские: незачем давать Нутау лишний повод презирать его.

* * *

Вечером того же дня, всего за несколько часов до наступления темноты, Атлатль приготовил на костре рыбу, которую нес с собой с самого утра.

В стороне от него стояло последнее копье из тех, что он носил с собой целый день. Все остальные копья он уже сжег и с этим собирался поступить точно так же.

На земле лежала его сумка с орудиями: она была украшена бусинами, аккуратно пришитыми нитью из плетеных травяных волокон. Изготовление нити занимало несколько часов, а вышивка бусинами – еще как минимум час. Счастливое было время!

Атлатль вытряхнул содержимое сумки на землю, задумавшись над тем, что он сможет использовать для добывания пищи, когда закончится рыба.

Юноша стал рассматривать вещи, которые раньше были предметом его гордости. В те времена он наивно верил, что однажды станет охотником. Теперь эти орудия лишь напоминали о том, что, хоть он и мог с их помощью изготовить оружие, ему никогда не хватит сил, чтобы метнуть копье.

Кроме каменного рубила, резца и дощечки для добывания огня, у Атлатля имелось шило, которым он измельчал волокна растений. Еще у него остались длинные осколки кости, из них получались отличные иглы. Шилом он пробивал отверстие в широком конце осколка, а потом продевал через него травяные нитки или тонко нарезанные полоски кожи.

У Атлатля отыскался скребок с такими острыми краями, что при неосторожном использовании им можно было порезать себе палец, и еще мешочек с красной охрой.

Юноша стал складывать инструменты обратно в сумку и понял, что в ней лежит еще одна вещь, которую он забыл рассмотреть.

Атлатль достал ее из сумки. Это был каменный резец – инструмент, которым он выскребал то бесполезное углубление по всей длине метательной палки.

Юноша с отвращением фыркнул, вспомнив, как тренировочные копья выскальзывали из желоба каждый раз, когда он пытался метнуть их. А от слабых бросков, при которых копье не выпадает из желоба и пролетает совсем небольшое расстояние, не было никакого проку.

И тут его осенила мысль.

Если копье выскальзывало в момент рывка, не означало ли это, что метательная палка действительно придавала броску дополнительную силу? Просто нужно было сделать так, чтобы копье не выскальзывало из желоба. Возможно, копьеметалка – не такая уж и провальная идея!

Атлатль поймал себя на том, что пристально разглядывает острие клювовидного каменного резца. Если бы он смог сделать такую же зазубрину на конце метательной палки, чтобы основание копья упиралось в нее в момент броска…

* * *

Атлатль проснулся еще до рассвета, пытаясь справиться с волнением перед испытанием новой копьеметалки, которую он вырезал. Накануне вечером было еще достаточно светло, и он успел отыскать новую ветку для метательной палки, на этот раз с небольшим естественным отростком.

Как и предыдущей ночью, он провел часы напролет при свете костра, вырезая желоб по центру палки. Только после того, как он вложил в углубление копье и упер его в зазубрину, Атлатль наконец позволил себе лечь и заснуть.

– Тигренок, – позвал он. – Погляди на этот куст. Он ведь будет размером с оленя?

Звереныш ничего не ответил.