Племя Каина

«Вся Русь в огне, изнывает под игом монгольских орд! Разрушение и смерть пришли в каждый дом! Раздробленные, покоренные врагами княжества являются только призраками прежней Великой Державы. А что сделал ты, живущий в вольности и богатстве, чтобы облегчить людские страдания?»

— Да! Да! Я не сделал ничего.

«Но ведь кто-то должен СДЕЛАТЬ!»

Загрохотал гром. Дмитриев воспринял это знак судьбы. «А почему в самом деле не я?»

Шаги… Кто-то шел сюда, слегка припадая на ногу. Дмитриев внутренне напрягся. Человек, которого он ждет, пришел. Надо решаться! Но как же труден первый шаг! Господи, как труден!

— Привет, Евгений, — сказал маленький круглолицый Потаня, один из дружинников Василия Буслаева.

Дмитриев дружески приветствовал его, но от этого суровый взгляд Потани не стал мягче.

— Зачем позвал меня?

— Смотри, какая здесь красота! Что может быть лучше ранней весны. Чу!.. Как щебечут птицы. Вот уж поистине небесные создания.

— Здесь хорошо, — согласился Потаня. — Но ведь ты не за этим хотел видеть меня.

— Ты и правда собираешься уйти из дружины?

— Да! — резко бросил Потаня. — Обид я никому не прощаю.

— Нехорошо Василий с тобой обошелся…

…Речь шла о веселой пирушке в доме Буслаева несколько дней назад. Василий под хмельком назвал Потаню хромым бесенком, а потом дал такого пинка под зад, что бедный дружинник кубарем с лестницы слетел. Такой уж характер у Буслаева…

— …хотя ведь начала вашей с ним ссоры я не видел.

Дмитриев лукавил. Кто посмеет затеять ссору с Буслаевым!

— Так вот в чем дело, — усмехнулся Потаня, — самому Василию неудобно просить меня остаться, и он приказал это сделать тебе.

Слово «приказал» резануло слух Евгения. Но против правды не пойдешь. Буслаев — атаман; он — первый. А Дмитриев только второй.

— Мне никто ничего не приказывал, — голос Евгения звучал сухо и даже немного враждебно. Он понимал, что с Потаней сейчас нужно вести себя мягко. Однако справиться с собой не мог. «Сегодня мне приказывают! Но завтра…», — Буслаев здесь вообще не при чем. Позвал я тебя по собственному желанию. Пойдем.

— Куда? — подозрительно спросил Потаня.

— Берег большой, — усмехнулся Дмитриев.

Он не спешил, говорил о разных пустяках. Хромой Потаня продолжал с недоверием смотреть на собеседника. Нельзя сказать, чтобы ему нравился Евгений. Мальчишка, — а уже правая рука атамана. К тому же, единственный, с кем Василий разговаривает на равных.

Ветер развевал по плечам Евгения его длинные волосы цвета спелой пшеницы. Ноздри резко выступающего прямого носа азартно раздувались. В больших голубых глазах поблескивал лукавый огонек. Потаня опять почувствовал зависть. Теперь к внешности Евгения.

В буслаевской дружине Дмитриева называли хитрой Лисой. «Но что же все-таки Лисе нужно от меня? — думал Потаня. — Не случайно же мы гуляем здесь в этот утренний час. И почему он столько говорит? Обычно он немногословен».

Больше всего Потане хотелось бы сейчас, чтобы вместо Дмитриева с ним прогуливался Буслаев. Просто бы сказал: «Потаня, пройдемся по берегу вдоль озера». Сам Буслаев! Первый человек в Новгороде! Да за одну такую прогулку Потаня простил бы атаману любое оскорбление!.. Он вспомнил, какие испытания ставил Василий желающим попасть в его дружину…

«И говорит Василий таковы слова:

— Кто поднимет чару зелена вина,

И выпьет чару на единый вздох,

Стерпит-то червленый вяз в буйну голову,

Тот попадет ко мне в дружину хоробрую.»

Все испытания прошел маленький, хроменький Потаня. И до самого последнего времени Буслаев говорил о нем с уважением. Как-то раз на пиру даже сажал рядом с собой. Все шло хорошо и вдруг такое!.. Ох, уж эти любимчики Дмитриевы! Выскочки!

— Слышал, Буслаев собирается плыть в святой град Иерусалим? — спросил Евгений.

— Как не слыхать. Василий думает поклониться гробу Господню. Большое дело задумал, — даже сейчас, после нанесенной обиды, Потаня относился к атаману с благоговейным почтением. Евгений подумал: насколько можно доверяться этому человеку? Что будет завтра, если Буслаев вдруг приласкает Потаню?.. Не дай Бог, Василий заподозрит неладное. Не сносить тогда Евгению головы… Но и отступать он не мог.

— Тяжелые времена, — продолжал Потаня. — Сейчас вроде бы с Запада дует спокойный ветер, но к осени все может перемениться. Поговаривают, опять готовят поход на Новгород иноземцы. Хочет Василий, чтобы дружина сумела Отечество защитить, потому и собирается прикоснуться к реликвиям Святой земли, где ступала нога самого Спасителя; ведь значит, силу свою удесятерить. Василий так и сказал недавно. Ах, как он сказал! А я запомнил слово в слово!

— А, может, цель путешествия Буслаева другая? — промолвил Дмитриев. — Искупить свои грехи, например?.. Вымолить прощение за то, что обижает таких замечательных ребят, как ты. Или сорвать по дороге большой куш?

— Как ты смеешь… такое про Василия?! — закричал Потаня, решив, что Евгений проверяет его.