Племя Каина

Утро блистало чистотой. Золотое солнце горделиво засияло на востоке, готовясь пройти полный, почетный круг и вдохнуть жизнь в набирающую силу весну. Покрывающиеся зеленью деревья напоминали разодетых в шелка красавиц. Воздух был свеж и вкусен, как хрустальный родник. Все звало к радости. Так почему же на сердце печаль?

Слуги в тереме суетились, каждый старался угодить молодой боярыне. Василиса Микулична принадлежала к одному из самых знатных и богатых родов в Новгороде. А ее муж Ставр Годинович, любимый гусляр и певец новгородцев, был еще и известным политиком, которого архиепископ обычно посылал улаживать самые сложные и щекотливые для Новгорода дела. Вот и сейчас Ставр находился в Киеве, вел переговоры с князем Владимиром. Впрочем, и сама Василиса была известна в городе не меньше Ставра, поскольку возглавляла набирающую мощь Женскую партию.

Желая избавиться от дурных мыслей, Василиса направила слуг в дом своих родителей и родителей мужа. Все живы, здоровы. Так чего же ты, Василиса, неспокойна? Пытаешься избавиться от дурных мыслей, да куда там!..

Василиса вдруг поняла, что ее так беспокоит. Никак, что-то случилось с ее мужем…

Погруженная в тревожные раздумья, она не сразу отреагировала на слова служанки Пелагеи:

— Матушка! Прискакал Ипполит. Из Киева! Вас требует. Вдруг беда какая с хозяином?

— Проводи его ко мне! — распорядилась Василиса.

Неужто и в самом деле дурное предчувствие не обмануло ее?

Ипполит был другом и первым помощником Ставра. Самый честный и преданный человек, он имел лишь один серьезный недостаток: прежде чем перейти к сути дела, он расскажет обо всем на свете. Так что и к самой сути, порой, подобраться невозможно.

Василиса вышла к нему и коротко приказала:

— Говори!

— Ой, Василиса Микулична, беда! — его толстые щеки запали, осунулись, глаза горели. Одежда во многих местах разорвалась, но он на это не обращал внимания.

— Что-то со Ставром?

— Ой, да! Ой, беда!

— Пелагея, дай ему выпить. Соберись с мыслями и рассказывай.

— Ой, беда! — только и повторял Ипполит.

— Неужели по дороге разбойники напали?

— Что вы! Неужели Ставр Годинович позволил бы с собой совладать каким-то разбойникам! Все гораздо хуже.

— Тогда что? Не томи мое сердце! Садись за стол и рассказывай!

Ипполит присел и начал:

— Десять дней назад у киевского князя Владимира был большой пир по случаю дня рождения его дочери Ольги. Сколько гостей пригласили! Князья, знатные бояре из русских земель, иноземные гости. Все-таки Ольге восемнадцать! Совершеннолетие. Раз в жизни такое бывает.

— Дальше! — оборвала Василиса его философствования.

— Да, да! Пригласили на пир и нас, новгородскую делегацию во главе со Ставром Годиновичем. Ну и праздник был, доложу я вам! Столы ломились от угощений. Помимо наших русских блюд, были и иноземные. Например, гости из Китая угостили нас своим деликатесом: жареными червями. А французы запекли в пирог лягушек.

— Хватит про червей и лягушек. Отвечай, что произошло с моим мужем? Неужели объелся?

— Нет! Он был умерен и в еде, и в спиртном. И на девиц тамошних — ни-ни! Вся наша делегация подтвердит.

— Продолжай! — начала сердиться Василиса, понимая, что Ипполита уводит в сторону.

— Потом начался концерт. Певцы, певицы! И нашенские, и заморские. Звучала музыка — серьезная, легкая и очень облегченная. Поэты стихи читали.

— О, Боже! — простонала Василиса.

— Вот и я о том же, — согласился Ипполит. — Там иногда проскальзывала такая халтурка. Кто этих стихоплетов в княжеские палаты-то пустил? Не иначе у многих — мохнатая лапа. Что же произойдет, Василиса Микулична, если у всех наших певцов да поэтов вместо нормальной человеческой руки будет мохнатая лапа? Одно зверье в искусстве останется?

— Ты мне не про халтурку рассказывай, а в какой переплет Ставр попал! — Василиса выхватила меч и с размаху разрубила стол.

— Я и рассказываю, — пролепетал перепуганный Ипполит. — Значит, пели песни, читали стихи, и все это посвящалось Ольге. Я, конечно, понимаю — именинница. Но уж слишком однообразный репертуар получается. А тут еще аглицкие купцы закричали: «Предлагаем избрать ее мисс Мира», по-нашему — царицей Красоты.

— Я тебя убью! — сказала Василиса. — Не Ольга меня интересует, а Ставр.

Меч со свистом рассек воздух в нескольких сантиметрах от головы Ипполита. Он в панике повалился на пол:

— Василиса Микулична, пощадите! В чем провинился перед вами?

— Переходи к делу!

— Уже… уже! Тут Ставр Годинович возмутился и говорит: «Я уважаю Свет-солнышко князя Владимира. Восхищаюсь красотой его дочери. Но нельзя же проводить безальтернативные выборы первой красавицы мира. Видели бы вы мою жену Василису. Она вас всех с ума сведет».

— О, глупец! Зачем?!.. Зачем?!

— Вот и я ему шептал: «Зачем?». За рукав тянул, пытался на место усадить. Не помогло.

— Дальше!

— Тут советники князя что-то нашептали ему. И он заявил: «С ума говоришь, Ставр Годинович, сведет нас твоя жена? Пусть попытается. Но пока она этого не сделает, ты посидишь в моих погребах». Дружинники Владимира тут же окружили Ставра Годиновича и увели.

— Кошмар! Бедный мой супруг!