Племя Каина

История, к сожалению, не сохранила некоторых крайне любопытных данных. Оказывается, первый театр на Руси как антитезу многочисленным скоморохам пытались организовать в Новгороде еще в двенадцатом веке. И предпринята такая благородная попытка была женщиной. Но коварные летописцы-мужчины обошли это молчанием. Их, вероятно, уже тогда беспокоили возможные плоды эмансипации. Однако факт остается фактом. Санкт-Петербург должен смириться и признать в данном вопросе первенство Новгорода, а Федор Волков — молодой женщины с необычным для древнего русского города именем Елена. Ее отец знатный боярин Виктор долгое время жил в Византии, и там его юная дочь прониклась истинной любовью к волшебству сцены. Когда семья боярина возвратилась в Новгород, Елена не захотела мириться с ролью скромной домохозяйки. Она вступила в Женскую партию и возглавляла в ней фракцию Непримиримых Женщин, то есть во всем Елена усматривала козни мужчин. Во время описываемых нами событий она как раз и занималась созданием театра: собирала актерскую труппу, конечно же, одних женщин («мужчины как низшие существа не способны прочувствовать классику: Еврипида, Эсхила, Софокла»). Искала меценатов (почему-то исключительно среди мужчин?!). Добавим, что она одинаково успешно занималась рукопашным боем и сочинительством и была очень привлекательна внешне: невысокая, худощавая, с вьющимися темными волосами и черными глазами, в которых постоянно задор сменялся иронией.

Именно к Елене и направилась Василиса.

Она застала ее дома погруженную в «себя». Но едва Василиса появилась, Елена со счастливой улыбкой выплыла на поверхность.

— Привет, сестра! — она обратилась к Василисе так, как обычно обращались друг к другу соратницы по партии. — Что за дело привело тебя в мой дом? Если пришла без дела, то рада вдвойне.

— Ты одна? А муж?

— Подданный в трудах. Он у меня сейчас трудится на два фронта: ведет пушной промысел и налаживает торговое дело с чухонцами. Я даже придумала экспромт: «как подданный обязан государю, так муж — жене своей». Но ты ведь знаешь мужчин. Любую мысль присвоят! Не удивлюсь, если спустя годы какой-нибудь писака перефразирует меня примерно так: «как подданный обязан государю, так женщина — супругу своему» (имеется в виду пьеса В. Шекспира «Укрощение строптивой» — прим. авт.). …Но постой, ты бледна? Что-то случилось?

— Да!

И Василиса ей все подробно рассказала. По мере ее рассказа возмущение Елены росло. И под конец она не выдержала:

— Вот до чего доводят нас мужские игры! Разрушают семью! Подумал бы князь своей деревянной башкой: от кого ты ребенка будешь рожать? Без них мы (к сожалению!) рожать еще не научились. Вот как конкретные политики проводят программу по сокращению рождаемости русского населения.

— Елена, что мне делать?

— Свести с ума этого князя.

— Думаешь, получится?

— Неужели женщина не обведет вокруг пальца какого-то мужчину. Пусть даже князя.

— Я тоже так думаю, сестра. И уже есть план. Но ты?.. ты мне поможешь?

— Василисушка, успокойся, родная! Прекрасно понимаю тебя. Мужчины хоть и делают глупости, но без них так тошно… то есть немного скучно. Рассчитывай на меня!

— Я отправляюсь в Киев! Мне нужен отряд. Сколько женщин в твоей фракции?

— Семь.

— А всего в нашей Женской партии сорок. Если бы…

— Василиса, я с тобой! Думаю, все мы с тобой! Но как сорок человек возьмут Киев?

— Я скажу, что мы сделаем. Переоденемся в мужскую одежду…

— В мужскую одежду?.. Ну, нет! Лучше уж тяжелый камень на шею — и в озеро Ильмень.

— Это будет только театр. Большой театр, где мы с тобой сыграем главные роли.

— Театр! Театр! Ради сцены я готова нарядиться даже мужчиной.

— Слушай дальше, сестра. Когда приедем в Киев, я приду к Владимиру и посватаюсь к его дочери.

— Это чересчур. Мы не любим мужчин идеологически. Но чтобы исключать их физически… Сестра, ты меня разочаровала.

— Я посватаюсь понарошку. Владимир наверняка решит испытать меня. Я выдержу любые испытания. А потом — под венец!

Глаза Василисы засверкали, отчего Елена не на шутку перепугалась:

— Сестра, что с тобой? Ты говоришь: пойду под венец с девушкой, а глаза блестят. Ох, добром это не кончится.

— Не перебивай меня, прошу! И тут я ему говорю: «Свет-солнышко князь, что же ты делаешь? Дочь свою выдаешь замуж за женщину. Видать, и правда помутился твой разум. Свела я тебя с ума. Так что держи княжеское слово, выпускай Ставра».

— Отлично, сестра! — вскричала Елена. — А ты уверена, что выдержишь испытания?

— Уверена, как никогда.

— А вдруг тебе придется сразиться с витязями на поединке?

— Я готова! Ради спасения Ставра я пойду на все!

— Молодец! И ежели ты проиграешь битву (надеюсь, такого не случится), я продолжу ее за тебя… Я напишу о нашем путешествии былину, назову ее «Василиса Микулична». Но боюсь, какой-нибудь мужчина переименует ее в «Ставра Годиновича».

Кстати, мне недавно попал в руки прелюбопытный документ. Оказывается, все гениальные драматурги древности были… женщинами.

— Как? — Василиса настолько удивилась, что на мгновение даже забыла о своей трагедии.