Пленительная мелодия

– Я видела Сета в ту ночь. Он загнал меня в угол и был не в себе. Я знала, что тогда он слишком увлекся тяжелыми наркотиками, поэтому был не в самой лучшей форме. Он сказал, что хочет быть со мной. Он хотел меня. Он хотел… то, что у нас было раньше. Я сказала ему, что больше не могу этого делать, а когда он начал настаивать, то призналась ему, что влюблена в тебя. – Я едва могла смотреть на Броуди. Мне было ужасно стыдно, я сожалела, что никогда не говорила ему о своих чувствах, тогда как сказала о них Сету. – Из-за этого он назвал меня шлюхой. И я почувствовала себя шлюхой, Броуди. Я позволила ему трахать меня из-за дури, когда мне было шестнадцать. Это продолжалось почти два года. Я никому не рассказывала о том, что происходило. Я просто позволила этому продолжаться. Мне было все равно. Я больше не заботилась о себе. Я просто хотела, чтобы боль прекратилась. Правда в том, что мне становилось только больнее.

Я посмотрела на Броуди, меня трясло. Все это время он сидел рядом со мной, прижавшись бедром к моему, держа меня за руку и едва дыша. Когда я увидела его лицо, его синие глаза, темные и грозные, то поняла силу его гнева, который он едва сдерживал. Я видела, как в нем поднимается злость, словно приливная волна, готовая обрушиться и сокрушить все на своем пути. Но эти эмоции были направлены не на меня.

– Он боролся с этим, – тихо сказала я. – Он сказал, что любит меня, и…

– Он насиловал тебя, – сказал Броуди тихо, убийственно тихо.

– Нет. Все было совсем не так…

Броуди резко встал.

– Ты сказала, что занималась сексом с Сетом, чтобы он снабжал тебя наркотиками. Целых два гребаных года. За нашими спинами.

Я встала и посмотрела ему в глаза.

– Он не принуждал меня. Я хотела…

– Черта с два, если нет. Он пользовался тобой.

Затем он отвернулся, как будто больше не мог на меня смотреть.

Я подошла к нему вплотную, желая обнять, но не сделала этого.

Что, если он оттолкнет меня?

Я не знала, что еще ему сказать. Я не хотела усугублять ситуацию. Я просто хотела, чтобы он понял.

– Я не убегала от тебя, Броуди. И от Сета я не убегала. Я убегала от того, что сделала с собой. Я не была той девушкой. Той извращенной девчонкой, которая совершила так много ошибок, которая все время чувствовала себя грязной и совершенно потерянной. И принцессой твоей не была. Понимаешь? Мне просто нужно было найти себя.

Он снова повернулся ко мне, его глаза блестели от слез.

– И ты нашла это? Ты нашла то, что искала, когда уходила?

– Нет. – Я покачала головой, обхватив себя руками. – Я завязала. Это был очень сложный путь, но я завязала. Потребовалось несколько лет, дабы полностью побороть зависимость и понять, что вся эта дрянь не нужна мне для нормальной и счастливой жизни. Но именно это я должна была сделать, чтобы очиститься, и я ни о чем не жалею. – Я вздохнула. – Меня приводила в ужас перспектива отправиться с группой в тур, Броуди. Не говоря уже о том, что везде, куда бы я ни пошла, меня подстерегали соблазны. В жизни, которую я выбрала, было много вечеринок, но поехать в тур с Сетом… я просто не могла. Мне нужно было дистанцироваться от него. Не потому, что он ужасно ко мне относился. Потому что он был связан со мной вот таким страшным секретом, и я знала, что вечеринки будут сменять друг друга. Я не знаю, где бы я оказалась, если бы продолжила в том же духе. Дело даже не в наркотиках… Я не употребляла каждый день или что-то в этом роде; я даже не могу с уверенностью сказать, была ли наркоманкой. Может быть, проблема была во времени или в моем возрасте, но я теряла себя. И я была в такой гребаной депрессии. Депрессия убила бы меня, как убила моего отца. И наркотики… они подпитывали ее. – Я придвинулась к Броуди чуть ближе, заглядывая ему в лицо. – Но нет, я не нашла того, что искала. Пока не вернулась к тебе.

Броуди посмотрел на меня сверху вниз, его глаза блестели. Затем он заключил меня в объятия… и облегчение, которое я почувствовала от его принятия, было таким сильным, таким ошеломляющим, что я действительно начала плакать.

– Джесса. Не плачь. – Он вытер поцелуями слезы с моего лица. – Ты никогда не делала ничего плохого. Пожалуйста, скажи мне, что теперь ты это понимаешь.

Я покачала головой. Как он мог говорить мне такое после всего, в чем я только что призналась?

– Я все делала неправильно, Броуди.

– Нет. Мы поступили неправильно. Мы не защитили тебя. – Он обнял меня крепче. – Я не защитил тебя. Я думал, что поступаю правильно, давая тебе пространство для маневра. Ты была юна, и… – Он замолчал, качая головой. – Чтоб меня. Как я мог не видеть, что происходит? Все это время?