Пленительная мелодия

– Это роскошный курорт, – безапелляционно заявил я. – Уверен, они все подготовили должным образом. Вероятно, в твоем домике есть все необходимое и даже больше.

– Ага, наверное. – Она посмотрела на дорожку, ведущую к променаду, и прикусила губу.

– В чем проблема?

– Ни в чем. – Джесса пошла по дорожке, но остановилась, дойдя до начала подвесного дощатого настила.

Я подошел к ней сзади в темноте.

– В чем, черт возьми, проблема, принцесса?

Джесса съежилась от старого прозвища.

– Не важно.

Я изучал ее темный силуэт, пытаясь понять, что, черт возьми, она задумала.

Без понятия.

Раньше я думал, что могу разгадать ее мысли и что знаю все то дерьмо, о котором она никогда никому не рассказывала, даже мне.

Я был не прав. Совершенно.

– Спокойной ночи. – Я обошел ее, направляясь к деревьям. – Постарайся не замерзнуть насмерть.

– Просто… – крикнула она мне вслед. – Я немного заблудилась.

Я обернулся.

– Ты заблудилась?

Она плотнее закуталась в плед.

– Да, понимаешь? Вот почему я опоздала на джем. Я заблудилась. Когда я приехала, освещение было не таким ярким, и я много выпила, а эта тропинка опасна. Знаешь, в некоторых местах нет перил, и это чертов лабиринт…

Было темно. Мерцающие огни вдоль набережной погасли, наверное, по таймеру. И она оказалась права насчет настоящего лабиринта.

И Джесса правда чуть не упала прошлой ночью. У меня до сих пор сводит живот при мысли о том, что могло бы случиться, если бы я там не очутился.

Но я не хотел спорить с ней. Настроения не было.

Вместо этого я пробормотал:

– Господи, Джесса, – а затем взял ее за локоть и повел в темноту.

Глава 9. Броуди

– Номер четырнадцать, – сказал я, указывая на вырезанные из дерева цифры посередине двери домика Джессы, когда закрывал ее за нами. К счастью, она была слишком пьяна, чтобы заметить или задуматься над тем фактом, что я точно знал, какая дверь принадлежит ей.

– Ой. Вот, блин. Я не знала, что у них есть номера. Наверное, я была немного… рассеянна… когда они показывали мне окрестности…

Я не слушал.

Я сбросил куртку и направился прямиком к камину, не обращая внимания на раскрытый чемодан, лежавший на кровати, из которого вываливалось ее нижнее белье. Шелковистое, кружевное, откровенное…

Но да, я проигнорировал это. Определенно, я не представлял ее в нем и не задавался вопросом, какого хрена она не надела ничего из этого, когда появилась на свадьбе без трусиков и предоставила фотографу полный обзор.

Я размял кисть. Костяшки пальцев покрывали синяки, а одна была рассечена, но кровь засохла. По крайней мере, я знал, что парень, чье лицо приняло на себя основной удар, больше не угрожает личному пространству и безопасности Джессы. Особенно после того, как Пайпер и Джуд поговорили с ним. Я не собирался отрицать тот факт, что наш начальник службы безопасности связан с могущественным преступным мотоклубом, который легко устранял такие проблемы. Это довольно удобно. Я не требовал от Джуда, чтобы он просил своего брата сделать что-либо для меня, но я знал, что подобное когда-нибудь случится. И в таком случае, как этот, я не жаловался.

Я разжег огонь деревянной спичкой. Чтобы согреть комнату, мне потребовалось много времени. Она была меньше, чем та, что предоставили нам с Амандой, – просто двуспальная вместо широкой королевской двуспальной.

Я уже собирался встать, как вдруг осознал, насколько тонкие стены между комнатами, когда до меня донеслись звуки траханья, которые ни с чем нельзя спутать. Без сомнения, старая добрая подруга Джессы, Рони, развлекала кого-то, или, точнее, двоих, в примыкающей комнате. Громко.

Не секрет, что Дилану и Эшу нравилось делить женщин, и не секрет, что Рони нравилось наслаждаться несколькими парнями одновременно, так что ничего удивительного в этом нет. Но это не означало, что я в настроении их слушать.

– Подожди. Я все улажу, – сказала Джесса, доставая свой телефон и включая песню «Why’d You Only Call Me When You’re High?» группы Arctic Monkeys. Она подошла к прикроватному столику, высыпала горсть сосновых шишек из стоявшей там декоративной вазы и положила в нее телефон, используя сосуд в качестве усилителя. Затем она увеличила громкость, повернулась ко мне и улыбнулась. Широкой, чудаковатой улыбкой, совсем как в детстве. Что было бы мило, особенно когда она стояла вся такая мокрая и пьяная, завернутая в этот уродливый шерстяной плед, – если бы только не тот факт, что я все еще дико колебался между ненавистью и любовью.

Затем она передвинулась, чтобы сесть на край кровати, и промахнулась. Она не шутила, говоря, что много выпила.

Когда она попыталась встать, улыбаясь своей дурацкой улыбкой и слегка хихикая, я понял, что ей определенно понадобится помощь, дабы пережить эту ночь.

Это означало, что я должен позвать кого-нибудь из девушек, чтобы они присмотрели за ней, и убраться восвояси.

Но вместо этого я пошел в ванную и пустил в ванну теплую воду. Если Джесса Мэйс умрет сегодня ночью от переохлаждения и я буду последним, кто увидит ее живой, то уверен, что ее брат никогда меня не простит.

– Пожалуйста, не сердись на меня.