Пленительные наслаждения

- И с того дня Джузи стал лучшим другом императора. Мышонок спал в специальной кроватке, выкованной из золота и украшенной жемчугом. А день он проводил на плече императора, всегда готовый уговорить его не вступать в войну по подсказкам глупых советников. Джузи знал, что война - страшное зло, и пока он помогал императору править, страны жили в мире. Это было самое счастливое время за всю историю Китая, и оно надолго запомнилось людям.

Кази остался доволен.

- Хорошо бы Джузи был моим другом, - вздохнул он и оглядел комнату. - А ты не знаешь, куда подевалась моя лучшая подруга? Ее нет в этом доме.

Габби не сразу сообразила, о ком он говорит.

- Ты имеешь в виду Фебу? - Кази кивнул:

- Фебу. - В голосе его звучало удовлетворение.

- Она тоже про тебя спрашивала. Я на днях привезу ее сюда - конечно, с разрешения миссис Мэлбрайт.

- А Феба не может привезти с собой мышонка Джузи?

- Может быть, миссис Мэлбрайт разрешит тебе завести белую мышку.

Миссис Мэлбрайт как раз спешила обратно с тетрадкой Кази. Они задержались еще на полчаса, рассматривая его почерк и лакомясь изумительными имбирными пряниками.

У Квила было достаточно времени для размышлений.

Почему его тетушка не поехала вместе с ними? Чтобы позволить ему всласть нацеловаться? Но он и не собирался этого делать. Габби была невестой Питера и ею останется.

На обратном пути Габби что-то лопотала о миссис Мэлбрайт и Кази. Квил не заметил, чтобы она жаждала с ним целоваться, и, очевидно, даже не подозревала о его муках, тогда как он все время вспоминал, как держал ее в объятиях, покорную, трепещущую, открывавшую с легким вздохом губы. Что в ней было такого, что она вновь вызывает в нем жажду?

Глава 8

Двухнедельные усилия Люсьена Боша увенчались успехом. Ленч с Фебой Торп, ее приемной матерью и второй теткой все же состоялся. Леди чуть ли не прямым текстом давали понять гостю, что не желают его присутствия. И хотя Люсьен был джентльменом, он проигнорировал все сигналы и остался.

Если первый визит Люсьена был спровоцирован легким любопытством посмотреть на "важную новую маму" Фебы, то при виде измученной, хрупкой Эмили Юинг это чувство быстро и необъяснимо подверглось изменению.

Он поклонился самым изысканным образом и поцеловал ей руку. Потом зачем-то упомянул, что раньше, во Франции, был маркизом, и смутился. Он питал презрение к тем, кто, переехав в Англию, продолжал держаться за свои мертвые титулы.

Что заставляло его проявлять настойчивость? Миссис Юинг была вовсе не так уж неотразима. Хотя она была прекрасна, а сверх того - изысканно одета. На голове у нее была одна из самых модных маленьких шляпок. Но дело было не в этом. В ее серых глазах было что-то такое, что заставило Люсьена прийти к ним на второй день после их знакомства, потом на следующий и так далее. И вот сегодня, когда он намеренно явился в непростительно неудобное время дня, его нехотя пригласили присоединиться к их ленчу.

Эта прекрасная миссис Юинг вела себя очень настороженно. Ему не очень нравились ее пальцы - неизменно в чернильных пятнах, кроме того, на его взгляд, она была слишком худой. Тем не менее она его очаровала.

Он сидел за столом и ел пирог с овощной начинкой, состряпанный неумелой кухаркой.

- Мисс Феба говорила, вы что-то пишете, миссис Юинг? - Она взглянула на непрошеного гостя и подумала: "Что привело его сюда?" Он был слишком красив, чтобы жить одному. Впрочем, холостяк тоже может посетить скандально известных сестер Торп. И видно, не слишком большой сноб, иначе бы не сел с ними за один стол.

- Я пищу для дамских журналов о моде, - ответила она.

- "Ля бель ассамбле"?

Так вот в чем дело! Должно быть, он из конкурирующего журнала. В прессе что-то проскользнуло на эту тему. И в прошлом году ее пытался переманить владелец немецкого журнала. Какой еще может быть резон у французского аристократа? Если б только восхищение в пристальном взгляда мистера Боша предназначалось ей, а не ее сочинениям! У нее кольнуло сердце.

- Да, я пишу для "Ля бель ассамбле". И в ближайшем будущем не намерена писать для кого-то еще.

- О... разумеется, - пробормотал Люсьен. Эмили уже была готова поверить в невинность его расспросов, если бы... Если бы Люсьен, не зная, о чем говорить дальше, не копнул глубже.

- А что побудило бы вас писать для "кого-то еще", мадам? Я имею в виду другие журналы.

- Ничто, - отчеканила она. - Абсолютно ничто.

Разговор оборвался. Люсьен отчаянно искал безопасную тему:

- Мисс Торп, вы тоже пишете для "Ля бель ассамбле"?

- Нет, - ответила Луиза, весело вгрызаясь в большое яблоко. - Я, нечестивица и позор семьи, пишу для литературного журнала "Итеридж портентс" "Знамение небесное" (англ.).>. У меня там рубрика, посвященная веяниям моды. Я питаю пристрастие к оливково-зеленым тонам, а потому позвольте заметить, месье Бош, у вас прекрасный сюртук!

- Спасибо. - Люсьен с некоторым смущением посмотрел на свою одежду. Так вы печатаетесь в мужском журнале?

- Вы видели мою колонку "Все о моде"? - спросила Луиза. - За подписью Эдвард Итеридж, - добавила она в ответ на непонимающий взгляд Люсьена.