Пленная птица счастья

– А чье не подтвердилось, чье? – заорал Суворкин и принялся постукивать ручкой по столу. – Обрадовались, схватили Яковлева и спихнули на него все. А дальше? В суде дело запросто может развалиться к чертовой матери. И что тогда – сразу три «глухаря»? Дочку Яковлева похитили – мотива нет ни у кого. Бывшую любовницу Яковлева убили – снова нет мотива? А как же ссора между ней и Яковлевым? Может, она причастна к похищению его дочери. Он явился к ней с разборками, убил ее в пылу ссоры, забрал ребенка, чтобы, как говорится, око за око. Только вот куда он его дел, когда по лестнице бежал с пустыми руками? Не в мусоропровод же кинул! А может, он потом вернулся? Ладно-ладно, помню, что не возвращался. Аптекарша это подтвердила и записи с камер в его офисе. Кто тогда забрал ребенка? Может, тот же, кто и Алину похитил? Может, это один и тот же человек? Что вздыхаешь, Ильина? Думала об этом?

– Так точно, товарищ полковник. Только нет никакого подтверждения, что похититель один и тот же.

– Но, согласись, сработано профессионально.

– Так точно, товарищ полковник. Записи с камер на подъездной дороге к дому погибшей Стеллы тоже не дали результата. Проверили почти всех водителей – пустышка.

– Что же это за гиблые дела такие? Голубева еще убили… Слушай, а может, прав его отец? Может, это в самом деле разборки какие внутренние? Водители чего-нибудь не поделили. Не очень верится, что Яковлев с таким кинжалом проехал через весь город, чтобы убить. Если ехал ради разговора – зачем ему нож? Да еще такой! Странный нож, Ильина. С буквами.

– Так точно, товарищ полковник. Орудие убийства странное, но удар профессиональный, точно в сердце. Яковлев такими навыками не владеет. На случайную удачу я бы списывать не стала.

Она запнулась, не зная, что говорить дальше. Она, как в паутине, увязла во всех этих делах. А суд над Яковлевым не за горами.

– Разрешите обратиться, товарищ полковник? – Она наконец решила произнести то, что пришло в голову сегодня после разговора с Голубевым.

– Давай.

– Я думаю, что все эти дела могут быть никак не связаны между собой.

– Ты мне уже об этом докладывала, – проворчал он. – Не помнишь?

– Помню, товарищ полковник.

– Помнишь, куда я тебя послал с этой идеей?

Маша покраснела – вспомнила, как орал Суворкин, что нечего огород городить, когда есть подозреваемый, который по одному делу был взят с поличным, а по другому – почти взят на месте преступления. А что молчит и не хочет сотрудничать со следствием – его личный выбор.

– Ты снова об этом? Не связаны, понимаешь, эпизоды! Дело одной ногой в суде. Хочешь сказать, что собираешься его развалить? Знаешь, что мне на это ответит начальник тамошнего отдела? – Суворкин кивнул на окна. – Он мне руки не подаст! Спасибо, скажет, дал в помощь сотрудницу, нечего сказать. В общем так, Ильина. Два дня сроку тебе. Два дня, чтобы разговорить Яковлева и доказать его непричастность к этим двум убийствам.

– А Алина Яковлева?

– Об этом пока забудь. На пару дней забудь. Сосредоточься на том, что я тебе сказал. Два дня тебе сроку, Ильина. И потом, как у католиков при венчании: если тебе есть, что сказать, скажешь, а если нет, то не заговоришь об этом уже никогда. Поняла?

– Малыш за стенкой был очень беспокойный. – Молодая женщина из соседнего подъезда, через стенку от Стеллы недовольно сморщилась. – Плакал по ночам, нам с мужем выспаться не давал. А зачем вы спрашиваете? Разве та женщина, его мать, не погибла?

– Погибла, – подтвердила Маша.

– А разве убийцу не арестовали? В новостях говорили. В газетах писали, что убийца пойман. – Соседка обернулась к мужу, ища поддержки. – Коль, разве нет?

– Писали. Говорили. Все точно. – Колю визит следователя явно выдернул из-за стола: взгляд помутневший, в руках тарань.

– Тогда в чем проблема, не пойму? Что снова за вопросы? – Молодая соседка воинственно дернула плечиками. – Ходите друг за другом. Жить невозможно. Невозможно расслабиться. Скажи, Коль!

– Да, – кивнул Коля и потащил в рот засушенный рыбий хвост.

– Понимаете, в чем дело. – Маша приложила правую руку к груди. – Ребенок пропал.

– Какой ребенок? – вместе выдали супруги.

– Тот самый, что плакал по ночам. Ребенок погибшей.

– С чего это вы взяли? – возмутился Коля. Вытащил рыбу изо рта, вытер тыльной стороной ладони губы.

Жена потрясенно поводила глазами. Ребенка, даже не дающего спать по ночам, ей было жаль.

– От мужа погибшей поступило заявление. Вот мы и ищем.

– А, теперь понятно, – подобрел Коля. – У них там какая-то история с этим ребенком.

– Какая, если не секрет? – Маша ненавидела себя за этот обход, за эту жалкую улыбку. – Любая информация сейчас важна, понимаете! Уж простите, что я вас побеспокоила.

– Коль, рассказывай давай! – Жена щелкнула пальцами по его животу, обтянутому белоснежной майкой. – Раз сказал «а», говори теперь «бе».

– Так дама эта вроде его украла у отца и сюда привезла. А отец, этот иностранец, вроде его вернуть хотел. Вот и пишет заявы, что ребенок пропал. Только он у бабки, так я думаю. У матери этой дамочки, которую того, прибили.