Пленная Воля

Струею ровной жизнь текла,
Сменялись мерно свет и мгла,
И ласково земная ширь
Очаг покойный облегла.
Мелькали дни, и годы шли,
На уголь тлеющий зола
Ложилась мягкой пеленой.
И не страшна и не мила,
Едва заметная вдали,
Могила тихая ждала.
Сумел бы я свой век дожить,
Не сотворив добра, ни зла.
Но Бог иль рок судил не так:
Я вышел в сад — и ты прошла.

Баку. 1918

«Кружатся дни земные и светила…»

Кружатся дни земные и светила,
Сметает вихрь и листья и мечты.
И вот уж нет того, что мне дарила,
Что мне дарила ты.

Проходит рок, суровый и надменный,

Насмешливо прищурилась судьба;
А я стою, усталый и согбенный,
С цигаркою в зубах.

Дымлю, дымлю в лицо судьбе и року,

И этот дым — увы! — вся жизнь моя.
Не верю я ни Богу, ни пророку,
Ни в дальние края.

Все изменяет тем, кто не умерен,

И всем желанный гость, кто умален.
Но сердце, сердце, тихий звон вечерен
Не твой тревожный звон.

Ни меры нет, ни срока, ни предела

Для истины и прихоти твоей.
Ты — все, что есть: душа моя и тело,
И мир, и смена дней.

И что в тебе неугасимо тлеет,

Того вовек не может смерть пронзить.
Оно живет — все дальше, все милее —
Живет, как нужно жить.

Не умерло, что ныне вспоминаю,

Что умерло — о том душа молчит;
И памяти неслышные ключи
Гробниц не отмыкают.

Тифлис. 1920

«Ходит, бродит под окном…»

Ходит, бродит под окном
И грозит бедою.
Провались ты, черный гном
С бородой седою.

И откуда взялся ты?

И о чем пророчишь?
Как опавшие листы
Дни мои и ночи.

И давно расщеплен ствол

Дерева большого,
Под которым я нашел
Золотое слово.

Иль из черного дупла

Вылез ты совою
В ночь, когда я сжег дотла
Бремя неживое?

Но над пеплом что вещать?

Мертвым что пророчить?
А земля — благая мать
И чернее ночи.

Что же бродишь, непрощен,

Каркаешь до света?
Будь ты проклят, черный сон
Скорби неотпетой.

Тифлис. 1920

«За этим ли приехал я сюда…»