Читаем Пленная Воля полностью

Кому я свой ужас поведаю?Не смерть ли я жизнью питаю?Как лебедь над белою Ледою,Бессмертный, я смерть обнимаю.Себе становлюсь я могилою:Живу, но живу, умирая.И сам я себя не помилую,Хоть миг свой заполню до края.Могу ли познать бесконечное?Бессмертье в предельность вмещу ли?Не лжет ли влечение вечное?Не миги ль меня обманули?Ведь знаю, что нет воскресения,Что смерти не быть не могло бы,И если бессчетны мгновения,Бессчетными будут их гробы.Кому же свой ужас поведаю?Пред кем свою душу раскрою?Какой непосильной победоюЯ сам воцарюсь над собою?Иль правду мне шепчет сознание,Объемля и небо и землю,Что в мире, где все — умирание,Я вечность лишь смерти приемлю?

Марфа и Мария

Тихий гость пред очагом.Тихо в доме; а кругомЖдут толпой чужие.Хлынут в дверь. Но до порыС гостем только две сестры:Марфа и Мария.«Гость желанный, с нами ль ты?Видим прежние чертыС лаской вечно новой…»Но, незримая земле,Кровь сочится на челе,Где венец терновый.И, читая скорбь и страхВ двух трепещущих сердцах,Как во всех на свете,Сказку сестрам шепчет Он,Чтобы жизнь они сквозь сонВидели, как дети.Марфа то спешит к плите,То в привычной суетеСтол большой готовит;А Мария к гостю льнетИ, забыв про темный гнетБудней, сказку ловит.Сказку вечную о том,Как нежданно в каждый домПостучит Мессия…И не так ли каждый часДушу вы двоите в нас,Марфа и Мария?

Солнце жизни

Мой день прошел, хоть солнце не зашло:Но я один стою на прежнем месте,А ты ушла. И если мы не вместе,И в полдень мне не может быть светло.Мой день прошел, хоть солнце не зашло,И веет зябкая вечерняя прохладаМне на душу. Но если мы не рядом,В полдневный зной не может быть тепло.И понял я, что солнце жизни в нас,Где двое сходятся, как два враждебных тока;И каждый луч, блеснувший нам с востока,Лишь искра страсти, вспыхнувшей на час.

Колыбельная песня

Шумный день уйдет с полей,Даст нам отдых краткий.За ночь на душе твоейСон разгладит складки.С сердца будни он стряхнет,Память зачарует,Сказку на ухо шепнет,В очи поцелует,Чтоб не видели глаза,Не слыхали уши,Как роняется слезаТам, где плачут души;Чтоб, свершая подвиг свой,Сохранил ты силыДонести любви живойПламень до могилы.

Толпе

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия