Читаем Пленная Воля полностью

В окно бегущего вагонагляжу на встречный бег земли.В ее разрыхленное лоноеще посевы не легли.Омыта вешними ручьямии от стыда потупив взор,она, как жены пред мужьями,свой белый сбросила убор.И обнажаясь не впервые,уже предчувствует, что тут,где пали стрелы золотые,колосья желтые взойдут.Пред голубой опочивальнейвесь мир восторженно склонен.И лишь меня на пир венчальныйне мчит грохочущий вагон.

«Хочу я знать, свободна ль ты, родная…»

Хочу я знать, свободна ль ты, родная,безбрежная, бездонная земля,простершая от края и до краянеобозримые поля?И если ты от смерти к воскресеньюединый путь проходишь каждый год, —покорна ль ты свободному влеченью,иль темный рок стремит тебя вперед?Когда весной, пушистый мех стряхаяи тело жаркое бесстыдно обнажив,ты страсти ждешь, вакханка молодая,чужой ли прихотью подсказан твой порыв?Тебя молю, тебе одной поверю:раскрой мне тайну жизни и любви.Мы подошли к незримому преддверью:отдай мне ключ… иль имя назови.Чтоб верным быть решению простому,я должен знать, чьей правдой мы живем?гореть ли мне, как солнцу золотому,иль, как звезде, мерцать чужим огнем?

«Свои мечты я перерос…»

Свои мечты я перерос,свои надежды предвосхитил.И тихий ждет меня погост,моя последняя обитель.Над нею прежняя звездато светит с лаской равнодушной,то угасает без следавсе в том же тереме воздушном.И та же нежная лазурьнад ней заботливо простерта,и в завыванье прежних бурьзвучат, как прежде, вопли черта.Но неиспытанный покойя там изведаю впервые,когда с предсмертною тоскойоставлю радости живые,когда любовь прозрачней льдав душе нетающей застынет,и мне изменит навсегда подруга,верная доныне.

«Я не знаю, люблю ли действительность…»

Я не знаю, люблю ли действительность,и на что с вожделеньем гляжу?Неусыпная, чуткая бдительностьждет ли зорь? сторожит ли межу?Все ль исчерпаны в жизни возможности?всю ли правду объемлют тела?иль мятежная жуть безнадежностине вотще мою душу сожгла?Но возок с изможденными клячамине мечта ль моя мчит за собой?Может быть, я слепец между зрячими?Может быть, только я не слепой?

«Когда-нибудь над северной равниной…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия