Пленник

Мне лень возиться с получением шенгена, поэтому я выбираю безвизовый маршрут. Но “маршрут” – это сильно сказано, у меня нет четкого плана, кроме того, чтобы лететь ближайшими рейсами и проводить в простое как можно меньше времени. Первой на очереди, ясное дело, Турция. Я здесь впервые и ожидал худшего. Главное воспоминание о Стамбуле – это минареты мечетей, что стремятся вверх, как выхлопной след отчаливших космолетов.

Из Турции я лечу в Грузию. Порции в ресторанах внушают ужас. Спустя пару дней в моих жилах течет Киндзмараули.

На очереди – Узбекистан. Самарканд – это другая планета или параллельная реальность. Архитектура мавзолеев, базаров и заброшенных дворцов словно головоломка: у такой красоты наверняка есть второе дно.

Катапультируюсь из Ташкента на Гоа. Неделю отбиваюсь от попрошаек на пляже. Затем я съедаю что-то не то и весь день провожу в душном номере, глядя, как плавно вращается потолочный вентилятор. В обморочной полудреме мерещится, что ко мне прибыл вертолет, чтобы эвакуировать меня на родину.

Из огня да в полымя: теперь я на Шри-Ланке. Здесь не менее жарко, чем в Индии. Освежаюсь поездками на жужжащем мотороллере. Останавливаюсь только в тех населенных пунктах, название которых могу выговорить с первого раза без запинки. Океан походит на больное чудище, что разлеглось на солнцепеке.

Из дальней дали до меня дозванивается женщина с воркующим голосом. Она отчитывается о проделанной работе: наняли пятерых штатных психологов, организовали счет для публичных пожертвований, запустили флешмоб в социальных сетях под хештегом #как_долго_не_кончать_с_собой. Она уверяет, что эпатаж необходим, поскольку… Связь обрывается, и я не перезваниваю.

В Юго-Восточной Азии чувствуешь себя Гулливером. Тайцы, вьетнамцы и лаосцы, как правило, ниже меня на полторы головы. Шумной суетой, торопливой речью и тонкими пальцами они все походят на карманников или наперсточников.

Меняю континенты как перчатки: в Каире песок скрипит на зубах. Всю жизнь мечтал увидеть пирамиды в Гизе. Оказалось, что по виду напоминают песочные замки. Чуть усилится ветер, и от них не останется и следа.

В Марроко пристрастился к кальянам. Каждый вечер на центральной площади Касабланки я сижу за круглым столиком и выдуваю из себя клубы дыма, как печная труба. В один из таких вечеров дымная пелена рассеивается, и напротив меня возникает Горазд. Пора завязывать с кальянами. Я жмурюсь, прогоняя жуткий мираж, но Горазд по-прежнему на месте. На нем чертовски неуместный костюм. Тот самый, в котором я его видел в Москве, включая бляху с головой Медузы Горгоны. В Касабланке жара, но он к ней, по-видимому, безразличен.

У него вид начальника, который собирается сделать выговор, но заранее понимает, что толку ноль.

– Долго это будет продолжаться? – спрашивает он.

– Что именно?

– Ваши скитания.

Я кладу трубку кальяна на столик, он берет ее в костистый кулак и делает глубокий вдох. Выпускает дым в мою сторону.

– Горазд, что вы здесь делаете?

– Я прибыл, чтобы напомнить вам о нашей договоренности.

– У нас нет никакой…

– Это не так. Механизм запущен. Я выполнил свою часть контракта, вы ведь не станете этого отрицать? Это раз. И два: насколько мне известно, договоренности у вас есть не только со мной.

Намекает на “Бестселлер”. Подходит официант, поправляет угли в кальяне, интересуется, принести ли мне что-нибудь еще. Странно, что он проигнорировал появление Горазда.

Я все еще сопротивляюсь участию в игре, затеянной этим психом. Вернее, я уже втянулся, но упрямо отказываюсь играть по правилам. Наверное, со стороны это выглядит глупо.

– Вы меня преследуете? Как вы узнали, где я?

– Там, откуда я родом, – говорит Горазд, – ваше поведение назвали бы предательством.

– Извините, а откуда вы родом? – зачем-то спрашиваю я.

– Вам этого лучше не знать. Вам это место не понравится.

– Хорошо. Но я все-таки не понимаю…

– Все вы прекрасно понимаете, – отсекает он.

И я действительно понимаю. Правда, поверить в это я не могу. Это как узнать, что твоя любимая футбольная команда проиграла важнейший матч аутсайдеру из третьего дивизиона. Факт не сходится с мироощущением.

– Возвращайтесь в Москву. И приступайте, – командует Горазд. – Вы уже достаточно отдохнули.

– А к чему спешить? – я позволил себе закинуть ногу на ногу. Вроде как я расслаблен донельзя.

Он поднимается, по-прежнему держа в руках шланг от кальяна, словно собирается придушить меня им.

– Возвращайтесь в Москву, – повторяет он. – Время пришло.

Глава двадцатая