Пленник (СИ)

— Бьякуран, скажи мне, какая таверна или гостиница имеет в своем названии что-то связанное с непогодой и морем? Или находится рядом с морем?

Джессо откинул от себя Занзаса, сел на его живот и призадумался.

— Их… очень много. Дай мне еще одну подсказку.

— Есть фраза: «За окном буря, волнуется море». Мне нужно знать, что это за место. Я думаю, это гостиница. Или, может, трактир.

— Есть кабак один — «Моряк» называется. Но буря… что-то не идет.

— А таверна «Буревестник»?

— Море тогда причем? Эта таверна находится в самой заднице города, от моря за десять миль.

Мукуро вздохнул. Само провидение советует ему отступить.

— О! Есть маленький магазинчик на ярмарке, называется «Леди Шторм», — оживился Джессо. — Но я не знаю, работает ли он до сих пор. Я покупал там… зонтик… для Юни… — Он неловко улыбнулся и тряхнул головой. — В любом случае, ярмарка находится на набережной.

— Это было слишком легко… — вздохнул Мукуро, понимая, что Виллани тоже должен был догадаться о смысле послания. А в том, что Эбернатти в первую очередь доложил ему о ней, не приходилось даже сомневаться. — Мне надо спешить. Отпразднуем позже.

— Это ведь из-за Хибари? — окликнул его Джессо, поднимаясь. — Тогда ты должен знать, что сегодня последним боем в программе будет Каваллоне и Скуало.

— Что ты сказал? — вскочил Занзас. — А мне ты когда об этом сказать хотел?!

— Я хотел сказать вам обоим, но не мог найти подходящий момент.

Мукуро от досады пнул ножку кресла и запустил в волосы пальцы, не зная, как выпутываться им из этой передряги. Без Каваллоне орден заглохнет, а если умрет Скуало…

— Я надеялся, что против Каваллоне его не поставят. Их дружба не прошла незамеченной? — мрачно произнес Занзас, отхлебывая виски прямо из бутылки. — Против твоего сопляка у Скуало были все шансы, Мукуро. а против Каваллоне… я даже не знаю.

— Все путем. Они откажутся драться, и их просто отхлестают как непослушных детей.

— Ты не слышал, что сказал Виллани после вчерашнего фиаско на боях? — зло процедил Занзас, с громким стуком ставя бутылку на столик. — Сегодня все будет по-прежнему! Они будут убивать нарушителей, а Каваллоне и Скуало поставили в самом конце, чтобы до них это дошло. Этот фермер будет сражаться до последнего, потому что ему надо вызволить сосунка Мукуро, а Скуало даже неизвестно, будет драться или нет! В последний раз когда я ему заходил, он с таким ажиотажем рассказывал о буднях в казематах, что мне показалось, будто он хочет остаться там навечно.

— Разберусь с этим позже, — потер лоб Мукуро, подхватывая плащ-накидку. Занзас ринулся за ним. — Все будет в порядке! Скуало хочет сразиться с Кеей больше всего на свете. Он не сдастся просто так. Ты же сам говорил, что если он проиграет, значит недостоин. Смирись, как это сделал я. — Он молча посмотрел на него, пожал его плечо и вышел.

— Я отбываю ненадолго, — отрывисто бросил он лакею, выйдя наружу. Тот поклонился и отправился снаряжать лошадь. Проходя мимо раскидистых кустов роз — любимых цветов прежнего короля, он разорвал пергамент на мелкие кусочки и бросил их на землю.

Проехав пару улиц, ему пришлось спешиться. Из-за Сезона в город стеклась прорва народа, и передвигаться по нему верхом было практически невозможно. Он накинул капюшон, чтобы простолюдины его не узнали, и медленно побрел в сторону набережной.

Было нестерпимо жарко и душно, и чем ближе он приближался к морю, тем становилось хуже. Голова разрывалась на части и было больно даже просто думать. Он не спал всю ночь из-за того, что помогал Хибари, если так можно выразиться, и теперь бессонница давала о себе знать.

Несмотря на плохое самочувствие, он заметил, что за ним незаметно следуют незнакомые люди в простецкой одежде. Один справа — шел, грызя сухарь, другой слева — бренча какой-то популярный мотивчик на лютне, и еще один позади — просто шел, никак не прикрываясь. Мукуро сначала думал, что ему привиделось из-за недомогания, но немного поплутав по узким улочкам и выйдя на площадь, он удостоверился, что за ним следят. Виллани подстраховался: конечно же, он знал, что Шамал не один геройствует. Он наверняка понимает, что Шамал к нему не выйдет, и поэтому ждет, когда он покажется, а покажется он только своему союзнику.

Надо было остаться и забыть обо всем, что его связывает с Кеей, но отступать было уже поздно.

Мукуро ускорил шаг, а потом сорвался на бег. Он бежал, расталкивая на своем пути оборвашек и прогуливающуюся знать, и затылком чувствовал, что его преследуют. Ворвавшись в одну из многочисленных таверн, он перепрыгнул стойку и выскочил через дверь для прислуги. Попав в плотный поток людей, замедлился и, сняв накидку, пошел открыто. На набережной было много аристократов, поэтому среди разряженных господ и леди он не выделялся.

Удостоверившись, что от него отстали, он вошел в ворота уличной ярмарки и с неохотой и брезгливостью купил готовый плащ. Среди его окружения покупка одежды не под заказ считалась очень дурным тоном. Что ж, выбирать не приходилось.