Пленник (СИ)

Филипп бросил на него злой взгляд, слыша смешки за своей спиной, и попытался усмехнуться, оборачиваясь к капитану.

— А вам какая разница, сэр? Мы же не убиваем парня. Просто… хотим сделать приятное. Аккуратно.

— Отошел назад, если не хочешь, чтобы я затолкал тебе в зад ножны.

— О, какое рвение. Может, и вы с ним балуетесь?

Эбернатти не спеша подошел к нему, ударил со всей силы его в живот и удержал от падения, усаживая его на пол.

— У меня жена и дети, и если тебе дорога жизнь, то ты закроешь свою вонючую пасть и отстанешь от восемнадцатого, но, если хочешь, я могу оторвать тебе язык и сломать конечности. Выбор за тобой, конечно. — Он выпрямился и огляделся. — Пять минут, и отправитесь по камерам, так что пошевеливайтесь. Восемнадцатый — ты на выход, помылся уже.

Едва выйдя наружу, Хибари осмотрел лица стражников. У двоих из них были синяки на лице, и он уверен, что где-то шарился еще один.

— В королевстве нет честных стражников?

— Заткнись, боец, — оборвал его капитан. — Скажи спасибо, что легко отделался.

— Рокудо вас уже поблагодарил, — хмыкнул Хибари.

— А ты его — сегодняшней ночью. Не стоит пытаться выглядеть сильным, когда ты слаб.

Хибари скрипнул зубами. Теперь ему об этом будут напоминать все, кому не лень?

Когда время омовения закончилось, из купальни вылетел Скуало, на ходу заправляя рубаху в штаны.

— Ты в порядке, придурок? — спросил он, подбегая, но один из стражников скрутил его и защелкнул на запястьях кандалы. — Я был не настроен на драку, если ты не заметил.

— А вчера ничто не предвещало бунта, ага.

Эбернатти подождал, пока все заключенные выстроятся, и повернулся ко входу в Казематы.

— Оповестить врачей, нескольким бойцам требуется помощь. У восемнадцатого особый случай — позовите Лайонелла.

— Шамала! — потребовал Хибари.

— Доктор Шамал в бегах, приговоренный к смертной казни, — безо всяких обиняков ответил капитан. — Боюсь, что придется ограничиться Лайонеллом.

— В бегах? — обомлел Скуало. Хибари не смог выдавить из себя вообще ничего. Его прежнее непонятное состояние снова вернулось — это было видно по потемневшим глазам и поникшим плечам. — Эй-эй, не…

— Пошевеливайся!

Блок Скуало повернул в другой коридор. В последний миг он увидел, как Хибари плетется вдоль стены, опустив голову, утягиваемый едва ли не за шкирку одним из стражников.

***

Мукуро сидел на скамейке у фонтана в королевском саду и бездумно наблюдал за порхающими над цветущими кустами бабочками.

— Все цветет и пахнет, — раздался позади веселый голос, и на его плечи опустились чужие руки. — Кроме тебя.

— Вот только не надо меня сейчас трогать. У меня все тело ноет.

— Боюсь представить, что там с Хибари Кеей, — рассмеялся Джессо и, обойдя скамью, сел рядом с ним.

По песчаным дорожкам неспешно прогуливались пожилые пары, у нарядно накрытых столов с закусками и напитками сидели юноши и девушки, смеясь и болтая о всякой чепухе. Счастливые — они пока еще были далеки от интриг и политики, и могли радоваться жизни и своему положению в обществе. Мукуро был лишен этого — в свои шестнадцать он пахал как проклятый, чтобы вернуть принадлежащий ему по праву титул, а после этого рвался вон из кожи, чтобы заслужить благосклонность короля. Забавно, что сейчас он ее все больше и больше теряет.

— Теперь тебя ненавидят еще сильнее?

— Боюсь, что это уже невозможно, — усмехнулся Мукуро и с завистью взглянул в сторону молоденьких ребят, которые заливались смехом. — Вернуть бы время вспять, я бы остался в борделе.

Бьякуран рассмеялся.

— Кого ты обманываешь? Даже если бы можно было вернуться во времени, ты бы все равно стал тем, кто ты есть сейчас. Извини, но элегантный высокомерный аристократ смотрится куда лучше грубоватого и нелюдимого паренька.

— Грубоватого и нелюдимого… — повторил Мукуро и снова усмехнулся. — Я был похож на Хибари?

— Я его не так хорошо знаю, как ты, но то, что ты много-много раз пытался набить мне морду, слегка на него смахивает. Хотя я тебя не истязал целый год, чтобы ты так изощренно мечтал меня прикончить. Ты был сложным, не хотел общаться, всегда лез в драку…

— Пока ты не размазал меня по стене.

— Ты не оставил мне выбора! — воскликнул, оправдываясь, Бьякуран. — Я же должен был поставить тебя на место. Я был аристократом, представителем знати, а ты работником в борделе.

— Я говорил, что я граф.

— А я говорил, что я королева амазонок, — фыркнул Джессо. — Знаешь, сколько людей после переворота провозглашали себя родственниками погибших знатных семей? Хотя у тебя был еще тот норов. Потому и поверили мы потом, ведь характер у тебя избалованный и эгоистичный.

— Спасибо, друг, ты такой добрый, — хмыкнул Мукуро и поднялся, надевая на голову свою шляпу. — Довольно ностальгии. Меня ждет Шамал, скоро бои…

— Точно, — встрепенулся Бьякуран и соскочил следом, едва не уронив свою накидку. — Мукуро, Шамал в розыске.