Пленник (СИ)

— Поверь, это всегда мне не на руку. А теперь либо говори по делу, либо проваливай.

— Как грубо! А тебе стоит быть дружелюбней при сложившихся обстоятельствах. Знаешь… завести друзей, которые могут тебя спасти. Типа твоей ручной рыбешки, — он скосил глаза на Скуало. Хибари тоже на него взглянул, и тот, закатив глаза, схватился за локоть Фая и дружелюбным оскалом дал ему понять, что пора валить. — Каваллоне не случайно попался страже, я уверен. Он хочет вытащить тебя, потому как только идиот не заметит, как он с тобой носится. Я хочу, чтобы он забрал и меня.

— Бред какой-то, — вполне убедительно расхохотался Скуало. — Я, скорее, тебе в ботинки нассу, так что иди к своим головорезам.

Фай улыбнулся и, напоследок весело взглянув на Хибари, отошел.

— Скользкий засранец. Тут неизвестно, вытащит ли Каваллоне сам себя, так желающие уже на пороге.

— Он вытащит. И себя, и Хибари, — отрезала Оливьеро. — Если повезет, и нас прихватит, но настраивайся на худшее, красавчик.

— Я вас не оставлю, — покачал головой Хибари, и Скуало едва не свалился на пол от такой откровенности. — Конь уйдет один.

— Ты чушь несешь, Хибари. Ты помрешь на арене, а если повезет, и ты выживешь, то тебя угробит Мукуро. — При упоминании его имени глаза Хибари вспыхнули нездоровым огнем. — Прости, забыл. Так вот, сам-знаешь-кто гораздо сильнее тебя, а ты с каждым днем, наоборот, все больше чахнешь, так что Каваллоне — твой единственный способ выжить.

— Я не настроен на эту установку. Выживу я или умру — мой выбор, так что не тебе решать. И не Коню. И, уж тем более, не Рокудо.

— Хибари, это так мило, — с нежностью протянула Оливьеро и грустно улыбнулась. — Но это все равно бесполезно. Ты без нас не уйдешь, но трех победителей не будет, не говоря уж о том, что я тут осталась одна из самых слабых.

— Я с тобой драться не буду. И с Хибари тоже.

— То есть, как это? — прищурился Кея.

— Посмотри правде в глаза, Хибари! Ты развалина. Да… ты на ногах едва стоишь. На твоем теле места живого нет. Единственное, что Мукуро редко трогает — это твое лицо, но, знаешь ли, в бою тебе это слабо поможет. — Он взглянул на Оливьеро. — Разве что только против нее. Когда я тебя впервые встретил… тогда ты был сильным, не сейчас. Просто смирись… Мукуро тебя сломал.

— Хорошенько подумай, прежде чем продолжать, — процедил Хибари. Скуало усмехнулся.

— Твои угрозы уже не страшны. Разве не заметил? Тебя никто больше не боится.

— Скуало… — дернула его за рукав Оливьеро. — Это слишком жестоко.

— Кто-то должен сдернуть шторы с его глаз. Ты больше не непобедимый наемник, ты просто пленник при смерти. Либо ты уходишь с Каваллоне, и он до конца твоих дней тебя холит и лелеет, либо ты остаешься и погибаешь как собака. Мукуро вряд ли после твоей смерти устроит тебе шикарные похороны.

— Закрой рот.

— Уходи с Каваллоне, когда все будет готово, и не волнуйся о нас. Я справлюсь как-нибудь и без тебя, и об Оливьеро побеспокоюсь.

Хибари открыл было рот, чтобы ответить, но стража застучала дубинами по решетке, оповещая о том, что настало время купаться, и заключенные начали строиться в две линии. Раньше на это нехитрое дело уходило с полчаса, теперь — едва больше десяти минут.

— Оливьеро, хочешь, я потру тебе спинку? — спросил ее какой-то боец на полном серьезе.

— Может, тебе и отсосать заодно, страшила? — без присущего ей озорства ответила она, морщась. — Потри свое чумазое лицо, может, хоть какая-нибудь девица клюнет.

— И это говорит шлюха, — рассмеялись позади. Оливьеро, совсем не обидевшись, пожала плечами. — Ну ладно, Ронни, не плачь, у нас еще одна девчонка на примете, — кивнул шутник в сторону Хибари. Скуало покачал головой и пристроился рядом с ним. — А вот и еще одна, но, увы, недосягаемая.

— А что не так-то?

— Да у него трахарь важный, чуть ли жениться на нем не хочет, оберегает всячески.

— А тебе, видно, завидно? — фыркнул Скуало, не оборачиваясь, и склонился к уху Кеи. — Привыкай, Хибари, меня так с прошлого лета кличут даже в великосветском обществе.

— Не собираюсь.

— Просто будь рядом со мной, — бросила Оливьеро, на ходу снимая блузку.

— Ты просто хочешь рядом с ним потереться.

— А тебе жалко, что ли?

Хибари потянул за края рубашки, чтобы снять ее, но сразу же почувствовал на себе насмешливые взгляды. На этот раз Оливьеро не спасет его, Хибари себе голос сорвал ночью, да и по его виду сразу заметно, что он явно не с девушкой барахтался в постели.

— Мыться в одежде собираешься? Или в вашей дикой стране так принято?

— Нахер пошел, — окрысился Скуало. Оливьеро помогла Хибари снять рубашку и повязала на его пояс полотенце. — Какого… стража не собирается заходить?

Филипп со своими дружками стояли у дверей, наблюдая, как их конвоиры лениво обходят купальню, даже и не думая занимать свои привычные посты внутри нее.

— Кажется, у наших дорогих стражничков поджилки трясутся от страха после вчерашней бури. Как это кстати.

— Блять, — выругался Скуало. — Хибари, ты что-то лепетал про то, какой ты крутой и сильный, так вот: готовься к серьезной драке. Оливьеро, ты стой в сторонке.