Пленник (СИ)

— Правильно думал. Жаль, что раньше не сильно задумывался над этим, — с закрытыми глазами ответил Хибари и снова отвернулся. Он словно все еще чувствовал запах горьких лекарств и табачного дыма, и ему хотелось вновь провалиться в тот прекрасный бред, из которого его грубо вытолкнул Мукуро. — Ты вечно все портишь, — не выдержал он, скрипнув зубами.

— Сказал мне человек, который создает одни проблемы, — закатил глаза Мукуро. — Ты провел в пути много времени, даже не отойдя от серьезного ранения, так что тебе стоит помыться и позволить мне осмотреть твое… твою рану.

— «Твое тело», — это ты хотел сказать?

— Я имел в виду… ладно, все равно ты останешься при своем мнении. Я нагрел воду, и, поверь, это стоило мне больших усилий. Я также нашел шкафчик с лекарствами и бинтами, так что… Если не хочешь, чтобы я силком тащил тебя в купальню, поднимайся сам и залезай в ванну.

— Когда мы будем драться?

— Когда ты сможешь выдержать хотя бы один мой удар. Избиение младенца список моих побед не украсит.

— Хочешь проверить, смогу ли выдержать?

— На тебя даже дышать страшно, не говоря уже о чем-то большем, — безжалостно крушил его уверенность Мукуро, глядя на него не менее холодно, чем тот — на него. — К тому же, я уже сказал, что хочу отдохнуть. Я не понял, ты так сопротивляешься, потому что не в состоянии идти?

— Ты еще предложи понести меня на руках, — язвительно заявил Хибари, не без труда откидывая пуховое одеяло.

— Я уже натаскался, спасибо, — не менее едко ответил Мукуро.

Они яростно друг на друга уставились, готовые вот-вот сцепиться, но Мукуро все же взял себя в руки и прошел к двери, чтобы открыть ее.

— Я провожу тебя в купальню, а потом я обработаю твои раны. Если честно, я хочу выпить виски и уснуть, а проснуться только через неделю.

— Слишком много времени. Отдохнешь один день — сегодня, а завтра я тебя убью.

— Ладно, одного дня тоже вполне достаточно. Потому что потом у меня будет много времени на отдых — когда Я убью тебя.

Мукуро был раздражен сильнее, чем мог от себя ожидать. Он чертовски устал, и пара часов в горячей ароматной воде не подняли ему настроение на столько, сколько он рассчитывал. Мышцы все ныли, все еще жутко хотелось есть, и у него до сих пор не было даже намека на планы обозримого будущего.

Когда Хибари потерял сознание, Мукуро пробовал привести его в чувство, и когда понял, что это бесполезно, взвалил его на себя и протащил без малого три мили. Едва достигнув дверей поместья, он рухнул прямо в холле и пролежал там так долго, что успел замерзнуть.

На улице смеркалось, и внутри было угрожающе темно. Эхо его шагов разносилось по пустым коридорам, от стен и мраморных полов веяло холодом, и ему пришлось взять заботу о комфорте на себя. Ему впервые в этом месте пришлось собственноручно зажигать лампы, разводить огонь в каминах и печах, чтобы как-то обогреть хотя бы малую часть поместья, таскать из колодца воду, кипятить ее в огромных тазах и снова таскать — только на этот раз в купальню. Давно он не занимался грязной работой, поэтому выдохся очень быстро.

Наверняка это и было причиной его раздражения.

— Прислуги здесь нет? — заметил Хибари, освещая керосиновой лампой коридор, по которому его вел Мукуро. Тот тихо рассмеялся, поворачивая к нему свою лампу.

— Ты имеешь понятие о значении фразы «секретное место»? Конечно же, я не держу здесь прислугу, они разгуливали бы по округе, да и сюда приходилось бы посылать обозы с провизией, дрова и прочее-прочее… Я раз в месяц отправлял из своего замка людей, которые наводили здесь порядок, и этого вполне хватало.

— Значит, если тот же Виллани начнет допрашивать твою прислугу, стражу, он сможет узнать и об этом месте?

— Мои люди меня любят, — без ложной скромности заявил Мукуро. — Те, которые служили мне непосредственно. Народ вне стен моего замка в основном меня недолюбливает.

— И их я понимаю больше.

— Ты необъективен. Знаешь, существует немало людей, которым я небезразличен.

— Я тоже вхожу в это число. Я тебя ненавижу.

— Ха-ха. Я имею в виду тех, кто меня любит.

— Такие же ублюдки, как и ты сам — не в счет.

— Забыли. У меня нет настроения на споры с таким твердолобым человеком, как ты. К слову, Кея, ты тоже не ангел, синьор наемный убийца.

Хибари хмыкнул и вошел в купальню. Внутри витали клубы пара и очень сильно пахло сандаловым маслом.

— Граф-неженка. В этом я был прав, — произнес он, морщась, и подошел к ванне. Вода была горячей, приятно горячей. Хибари не мылся уже целую внешность — родники в лесах и холодную воду в ковшиках из таверн он в расчет не брал. — Выйди.

— О, господи, я тебя голым видел раз сто.

— Это не заставит меня передумать.

— Если бы я хотел тебя сейчас, то мог бы взять силой.

— Так если не хочешь, то можешь спокойно выйти, или ты все-таки настроен на споры?

Мукуро покачал головой и вышел, не забыв указать на комод, где он приготовил для него полотенце и халат.

Оставшись в одиночестве, Хибари с удовольствием сбросил с себя одежду, провонявшую потом, кровью и травой, и осторожно забрался в ванну, поджимая пальцы на руках и ногах от накатившего на него блаженства.