Пленник (СИ)

— Все-таки дошел? — окликнул его Хибари, выбираясь из оставшейся половины замка. — Я не добрался до подвала — он горит. Но я нашел кое-что. — Он протянул широкий охотничий нож и спрятал за спину второй.

«Кажется, они висели как декор в гостевой комнате», — рассеяно подумал Мукуро, принимая оружие.

— Мы будем драться? — спросил Хибари, глядя на ворота, и Мукуро усмехнулся. — Что?

— Ты когда-нибудь перестанешь думать о сражениях? Тем более, безнадежных.

— Таких не бывает.

Мукуро отвернулся в сторону, хмуря брови. Может быть, он прав? Иногда нет другого входа, кроме как вступить в бой, даже если шансы на победу ничтожно малы.

В ворота оглушительно ударили, заставив их вздрогнуть. Глупые мысли, бессмысленные надежды, суровая реальность — всегда побеждает последнее.

— Иди сюда, — помахал рукой Мукуро, навешивая на лицо улыбку. Хибари, удивленно вскинув брови, подошел и угодил в объятия.

— Отвали, нужно готовиться, — недовольно шикнул он, упираясь и жалея, что, заинтригованный, послушался его.

— Извини, — искренне произнес Мукуро, и Хибари невольно замер. — Я должен был отпустить тебя очень давно. Всего этого можно было бы избежать. Не знаю… тогда, с Каваллоне перед боями или еще раньше. Я должен был отпустить тебя, но даже сейчас понимаю, что не смог бы этого сделать, даже если бы знал, что нас ждет. — Он коснулся ладонью его щеки, глядя ему прямо в глаза, и Хибари недоуменно смотрел на него, не понимая причины такого потока откровенности сейчас, именно в эту минуту. — Я люблю тебя. Я не могу позволить кому-то… — Он болезненно скривился и глубоко вдохнул. — Прости.

Хибари все понял, но опоздал буквально на секунду. Он судорожно схватился за его плечо, захлебнувшись воздухом, и медленно осел, глядя на него рассеяно и удивлено. Мукуро обхватил его за затылок и опустился вместе с ним, бережно поддерживая его.

— Прости меня, прости, я просто… я не знаю, что делать… прости…

Кея сжимал его руку так сильно, но боль совсем не чувствовалась. Мукуро выпустил из руки нож, глухо звякнувший о камень, и склонился над Хибари, чтобы поцеловать его в лоб, но не нашел сил, чтобы отстраниться. Он умирал вместе с ним, чувствовал, как уходит его жизнь, и это было невыносимо больно и страшно.

— Ты больше не будешь мучиться, — прошептал он, выпрямляясь. Жгло глаза, и он даже не пытался сдержать слезы. Хибари неотрывно смотрел на него, хрипло и часто дыша, белый как бумага, такой… такой любимый, желанный. Его рука медленно соскользнула с плеча, и он с усилием усмехнулся, заставив Мукуро улыбнуться в ответ. Он, должно быть, этого ждал. Может быть, надеялся. Но Мукуро этого не хотел. Ему не нужно было «долго и счастливо» — с ними такой вариант никогда бы не прошел, но он бы смирился с просто «долго».

Он поймал его руку, сжимая запястье, на котором еще оставались порезы от кандалов, и зажмурил глаза, молясь, чтобы все быстрее закончилось.

И он пропустил этот момент.

Всё. Теперь не было никакого смысла. К чему-то стремиться, бороться, выживать… В его жизни было лишь одно то, чего он хотел сам, желал лично, безусловно и самоотверженно, а теперь…

Он устал. Было больно. Но не страшно. Ему все еще хотелось, чтобы все закончилось поскорее.

Они ведь сделали все, что могли, да? Использовали все возможности. И, по крайней мере, не умерли в темницах короля, далеко друг от друга, от рук посторонних чужих людей, после мучительных пыток. Он все сделал правильно. И сделает.

Мукуро перевел взгляд на испачканный в крови нож, валяющийся рядом, и поднял его.

И в тот момент, когда он уже готов был оборвать свою жизнь, он вдруг услышал звук горна. Сначала это казалось лишь отголоском, одним их целой какофонии звуков, окружавших его, но он становился все громче и громче, пока не стал четко различимым.

Это были повстанцы. Звук шел не из горна — из обычного рога, и снова дрожала земля под топотом сотни копыт.

Мукуро бессмысленно уставился на ворота, не веря своим ушам, и поднялся.

Этого просто не могло быть. Каваллоне… ему не было смысла сюда ехать. Он же забыл. Он не должен был…

Нет-нет, это… это наверно кто-то другой. Какой-нибудь лорд, вызванный Виллани, или привлеченный дымом аристократ, проезжающий мимо. С армией.

За воротами послышался голос, оповещающий о том, что наступает орден, и Мукуро просто остолбенел.

Спасение… было так близко?

Он беспомощно повернулся и почти рухнул у тела Хибари.

— Кея… — позвал он дрожащим голосом, ощущая на физическом уровне, как у него съезжает крыша. — Хибари… — он тронул его за плечо и, на мгновение отдернувшись, снова схватился и начал трясти.

Он же столько раз выкарабкивался с того света, почему бы не сделать этого снова? Еще один раз, последний, после которого Мукуро стал бы его оберегать как зеницу ока, всего один.

Нужно было принять его предложение. Нужно было драться. Нужно было подождать хотя бы две минуты. Они бы спаслись.

Почему Каваллоне всегда приходит так поздно? Всегда, раз за разом, в моменты, когда он нужен, его не было рядом. Какого черта?!

Ворота затрещали, проламываясь посередине, и обвалились грудой дерева.