Пленник (СИ)

Замок опустел. Мукуро слышал, как в саду хохочут люди, но в разгромленном замке было пусто, и даже от шагов по коридорам проносилось тихое эхо. Он беспрепятственно вышел через дверь для прислуги и прошел в выбитые ворота. Куда идти, он не знал, да и не задумывался об этом. Шел он долго, пока ослабевшие ноги не подвели его, и он не упал на землю. Вокруг стояла тишина, лишь где-то вдалеке лаяла собака.

— Эй! — крикнул кто-то, и Мукуро вздрогнул, шарахаясь в сторону. Незнакомец поймал его за руку и едва ли не ткнул ему в лицо фонарем. — Ты что тут бегаешь, мелкий воришка? Совсем обнаглел?

Раньше Мукуро бы поставил его на место, пожаловался бы страже, но сейчас это было невозможно. И ему этого даже не хотелось.

Незнакомец, оказавшийся седым дедушкой-фермером, внезапно пригляделся к нему, а потом отшатнулся, выронив из рук лампу. Огонь тут же потух, а Мукуро обожгли капли выплеснувшегося масла.

— Господи, боже мой, милорд, — пробормотал старик, перекрестившись, и упал на колени. — Эти глаза… вы же сын графа?

Мукуро кивнул. Старик взял его руку и прижался к ней лбом. Раньше вассалы отца делали то же самое.

— Где вы были все это время? Целая неделя прошла после смерти вашего отца, мир праху его. Тяжелые дни настали для всего графства, — сказал старик, поднимаясь и кряхтя от натуги. Мукуро уставился на него. Отец умер? Эту новость он воспринял на удивление апатично. — Вам нужно бежать, милорд. Я… я хотел бы помочь, но не хочу умереть. Вас везде ищут, для графа Фарна вы опасны.

Фарна… Рейборн… Мукуро помнил его: оказавшуюся лживой дружелюбную улыбочку, громкий веселый голос и большие крепкие руки, которыми он поднимал его и подкидывал в воздух, обещая забросить его до самого неба. Это он предал отца. Напал, хотя обещал союз. Изменник. Трус.

Старик забежал в свой дом, сунул Мукуро мешочек, из которого пахло чем-то кислым, и повязал его глаз грязным платком.

— Это хлеб… лучшее, что у меня есть, милорд, — извиняющимся тоном произнес он. — Вам нужно держаться подальше от солдат и не показывать никому ваши глаза — по ним вас легко узнать. Простите, что ничем больше не могу помочь. Бегите, прошу вас, спасайте себя.

Мукуро погладил его по руке и попытался улыбнуться. Не получилось.

После этой встречи прошло достаточно времени. Рейборн утвердился в графстве, Расиэль казнил своего дядю, незаконно захватившего трон, и воссел на него сам, что было неслыханно — в его-то юном возрасте.

Мукуро скитался по графству, днем скрывался в лесу, а выходил лишь ночью. Слушал сплетни, следил за стражниками, которые тоже были не прочь почесать языком, воровал. Несколько раз ему приходилось убегать от деревенских жителей, признавших его и пытавшихся сдать солдатам. Некоторых из них он даже помнил — они были на его дне рождения, веселились и поздравляли его.

Когда схлынула апатия, на него обрушились эмоции. Он плакал, прячась в кустах, вспоминал счастливое спокойное время и засыпал прямо на земле, устав от рыданий.

Было трудно. Порой его ловили и били за воровство; иногда он целыми днями голодал. Близилась осень, становилось холоднее, и спать на свежем воздухе уже не представлялось возможным.

Тогда он встретил ее. Кэт. Или Пылкая Кэти, как ее звали «приятели».

— Почему ты прячешься? — окликнула она его, когда Мукуро спрятался в высокой жухлой траве. Она была высокой, стройной, в дорогом платье и широкополой шляпе с вуалью; рядом с ней крутилась девочка с короткими вьющимися волосами. — Ты сирота?

Мукуро не вышел и ничего не ответил, а на следующий день она пришла снова и оставила на камне тарелку с едой. Она ждала его, но он вышел лишь после ее ухода и даже не притронулся к еде, хотя желудок крутило и выворачивало. В детстве он был свидетелем отравления, когда на приеме у графа Окида умер другой лорд — толстый, неприятный мужчина с сальными усами. Его вытаращенные красные глаза и пена, рвущаяся изо рта, оставили неизгладимое впечатление.

После этого случая женщина просто поймала Мукуро за руку. Сделала вид, что ушла, спряталась, дождалась, когда он выйдет, и внезапно выскочила, словно из ниоткуда.

Она пообещала ему помочь, сдернула повязку с лица и глазом не моргнула, увидев его. Она не назвала его милордом, не стала звать солдат, патрулирующих местность, и дала ему имя «Лео».

У Кэт было много детей. Она подбирала сирот, давала им кров, еду, одежду, а они помогали ей в работе. Мукуро не видел, чтобы она кого-то заставляла: все сами выбирали, чем им заниматься. Девочки и мальчишки постарше с охотой соглашались ублажать мужчин: за это они получали золото, драгоценности и подарки. Кто-то, более целомудренный, предпочитал заниматься хозяйством. Мукуро провел неделю в ее доме, где потихоньку начал нормально питаться и привыкать к обычной жизни, а потом принялся за работу.