Пленница

На похороны собрался весь поселок. Некоторые бабы плакали, причитая, что Арина Афанасьевна была очень доброй. Мужики все больше молчали и стояли с непокрытыми головами. Машутка и Танюша плакали навзрыд, когда гроб матери опускали в землю. По лицу Вари также катились горькие тихие слезы, и девушка всем сердцем чувствовала, что за тот короткий срок, что прожила рядом с Ариной, полюбила ее. Ольга и отец Арины, который приехал, тоже утирали платками горькие слезы. Лишь один Твердышев стоял с каменным непроницаемым лицом, недвижимый, далекий и бледный как полотно.

Священник пропел необходимые каноны и освятил все кадилом. Мужики начали закапывать яму и спустя полчаса установили крест в изголовье могилы. Именно в этот момент Варя, которая сквозь пелену слез почти ничего не видела вокруг, ощутила на себе чей-то настойчивый взгляд. Подняв глаза, она прошлась взором по людям, что стояли напротив нее. Но ничего не заметила. Повернув голову вправо, она тотчас наткнулась на темный взор Твердышева, находившегося через пару человек. Тьма в его глазах в сочетании с бледным лицом показалась Варе зловещей, и она невольно напряглась всем телом. Матвей же, отметив, что девушка заметила его настойчивый взгляд, не смутился, а еще настойчивее вперил в нее свой темный взор, который стал страстно-горящим и угрожающим. Задрожав всем телом, Варенька быстро опустила глаза на землю, чувствуя, что его взгляд словно говорит:

– Теперь моя…

Смущенная, несчастная и печальная, Варя отошла за людей, не в силах выносить этот кощунственный взор мужчины.

Спустя некоторое время все направились в дом к Твердышевым на поминки. Застолье длилось долго несколько часов. Большинство людей молчали, а некоторые то и дело поминали Арину добрым словом и желали ей тишины и покоя в загробной жизни. Варя сидела с самого края стола, вместе с девочками Арины и почти ничего не ела. Ольга то и дело подавала те или иные блюда, что они с Варей приготовили накануне. Люди сменяли друг друга и тянулись нескончаемой чередой в дом Твердышевых.

Ближе к вечеру от дикой усталости и нервного напряжения Варе безумно хотелось уйти от этой печальной вереницы людей. В очередной раз заметив алчный взгляд Матвея, направленный в ее сторону, Варя похолодела, не понимая, как он может сейчас, в такое время, смотреть на нее так. Это было мерзко, неправильно и гадко. Не в силах выдерживать это жадное напряжение взора мужчины, она решила немного подышать свежим воздухом.

Глава VIII. Василий

Она вышла на улицу, когда увидела Тоболеву, мать Василия, которая входила на двор. Быстро поздоровавшись со Степанидой Ивановной, которая вошла в дом, Варенька задумалась. И ее вмиг осенила мысль, что она может повидаться с Василем, пока его мать находится здесь. Ибо в прошлый раз, неделю назад, Степанида Ивановна не пустила девушку на порог своего дома, заявив, что Варя своими визитами к ним может беду накликать.

Варя проворно вышла за ворота и поспешила по пустынной улице в сторону церкви. Уже через четверть часа она была у дома Тоболевых. Ворота были отворены, и девушка беспрепятственно вошла сначала в дом, а затем и в мрачноватую горницу. Там сидела старая дряхлая бабка. Увидев девушку, старуха едва открыла рот, строго посмотрев на девушку, и та протараторила:

– Я пришла справиться о здоровье Василия Егоровича.

– Он там, в соседней комнате, пройдите, – ответила тихо бабка и тут же потеряла всякий интерес к вошедшей.

Варя последовала, куда указала старуха, и зашла в комнату. Заслышав легкие шаги, Василий чуть приподнялся на постели и уставился на девушку.

– Варвара Дмитриевна, вы?

– Василий Егорович, если бы вы знали, как я рада видеть вас! – произнесла приветливо Варя, проходя в комнату. – Как ваше здоровье? Я очень волновалась за вас. Ваша матушка меня в прошлый четверг не пустила к вам.

– Мне уже лучше, – ответил, вымученно улыбнувшись, Тоболев. Варя приблизилась к ложу больного и озабоченно рассмотрела довольно заметные синяки и кровоподтеки на его лице. – А на матушку зла не держите. Она как лучше хотела. Прошу, присаживайтесь.

Он указал на стул рядом, и Варя, пододвинув его поближе к постели Тоболева, села.

– Что лекарь говорит? Скоро вы поправитесь?

– Говорит, здоровье у меня отменное, оттого и выжил я, – хмыкнул урядник.

Он полусидел на высоких подушках, обнаженный по пояс, с перевязанной грудиной. Варя немного смущалась от его непристойного вида, но ей нравилось смотреть на него. Удалая сила отчетливо прослеживалась в его мышцах и подтянутом торсе.

– Все говорят, что вы не помните, кто на вас напал.

– Не помню. По голове меня ударили, я сознание и потерял, – соврал Тоболев, совершенно не желая говорить девушке правду.

Лишь матери Василий рассказал, кто едва не убил его и отчего. После чего Степанида Ивановна горестно всплеснула руками и закудахтала, чтобы Василий не смел более приближаться к этой столичной девке с золотыми глазами, из-за которой всю их семью Твердышев может уничтожить.

– Вот беда, – произнесла Варенька.

– Сегодня болей совсем нет. Так что скоро на ноги встану, наверное.

– Молиться за вас буду.