Читаем Пленум ЦК КПСС 9 декабря 1989 года. Стенографический отчёт полностью

Актуальность и необходимость разработки программы экономической стабилизации назрели. Поэтому я бы хотел прежде всего сразу сказать, что мы поддерживаем повестку дня Съезда в целом и мы считаем возможным одобрить доклад и меры правительства по оздоровлению экономики. Но мне хотелось бы, учитывая, что я принимал участие и выступал на Президиуме Совета Министров, остановиться только на четырёх вопросах.

Первое. Мы как-то за последнее время забыли и совершенно не говорим нигде о том, что прежде всего условием повышения уровня нашей жизни является увеличение национального дохода, увеличение объёмов производства. Это всё исчезло из нашего обихода.

Поэтому, я хотел бы сказать, чтобы в мерах, которые записаны, вопрос о повышении трудовой, производственной и плановой дисциплины был бы не на шестом месте, а на первом. Если мы сегодня не начнём работать, то я хочу сказать, что ни о каких мерах, ни о каком оздоровлении экономики речи быть не может.

ГОЛОСА. Правильно. (Аплодисменты.)

МАСОЛ В. А. Второе. Я думаю, что, наверное, нам уже четыре года хватило, чтоб мы перестали критиковать командно-административную систему.

ГОЛОСА. Правильно.

МАСОЛ В. А. Сегодня, я прошу прощения, но, как можно расценить призывы отдать землю крестьянину, не спрашивая, а хочет ли он её взять? Вот я бываю у наших работников сельского хозяйства, мне задают вопрос: «Виталий Андреевич, как Вы относитесь к этому вопросу?». Я говорю: «Я отношусь негативно».

Мы забыли историю нашей жизни, забыли, что мы создали сегодня социалистический образ нашей деревни: это маленький город, где всё есть. И что сегодня никто за пятнадцать — двадцать километров — если мы отдадим землю в его собственность — не поедет. Там ему нужно построить дом, подвести дорогу, воду. Надо ему, как говорят, дать технику и сделать подворье. У него негде хранить технику. Так что это, в моём понятии, как не попытка ещё больше разорить нашу экономику?

Я думаю, что сегодня главное, что нужно сельскому хозяйству,— это два вопроса. Это первое, чтобы не уменьшали ресурсы сельскому хозяйству, АПК, как сделали за четыре года, а увеличили их. И чтобы в этом вопросе было сочетание с арендой и с новым хозяйственным механизмом.

ГОЛОСА. Правильно. (Аплодисменты.)

МАСОЛ В. А. Я ещё хочу сказать. Вот насчёт командной системы.

Оптовая торговля. Во всём мире она предусматривает — излишки реализовать. А мы почему-то вдруг при дефиците решили внедрять оптовую торговлю — тоже в виде команды.

Вот я прочитаю решение Госплана и Госснаба. Они пишут: отметить, что впервые в плановом порядке на свободную реализацию в 1990 году оставлен ряд дефицитных видов продукции. Я назову цифры. Горючего — 8 миллионов тонн, цемента — 6,4. А за счёт чего это сделано? За счёт уменьшения выделения ресурсов сельскому хозяйству, строителям и жилищно-коммунальному хозяйству. То, за что нас всегда критикуют.

Так я спрашиваю, кому нужна такая дезинформация? Так давайте, товарищи, возьмём западный опыт. Страны, которые добывают нефть, создали фирму или объединились в ОПЕК. Там всё записано, кому, сколько и по какой цене ты можешь поставить нефти. А что мы сегодня делаем? У нас нефтеперерабатывающие заводы говорят: я продам бензин и куплю за границей что мне нужно. А что мне говорят работники сельского хозяйства? А мы, говорят, продадим мясо, сахар и там купим бензин.

ГОЛОСА. (Шум в зале.)

МАСОЛ В. А. К чему мы ведём страну?

Поэтому я считаю, что Николай Иванович[31] правильно говорил о том, чтобы на эти ближайшие 3 года дать оптовую торговлю только на то, где есть избыток. А где дефицит, стратегическое сырьё — полностью распределять.

ГОЛОСА. Правильно. (Аплодисменты.)

МАСОЛ В. А. А если кто-то хочет — пусть увеличит объёмы производства и реализует, а не уменьшает.

Ещё один вопрос. Это соотношение фондов оплаты труда и потребительского рынка. В докладе об этом записано на четвёртом месте. Я хочу сказать вот лично моё понятие, что основой разбалансированности нашего рынка, потребительского прежде всего, является несовершенство хозяйственного механизма и безудержный рост фондов оплаты труда. Наш хозяйственный механизм, по которому мы работали, предусматривал такую концепцию: чем меньше ты работаешь, тем больше получаешь. Так я хотел бы сказать: давайте мы — вот там, в «мерах», есть этот вопрос — давайте мы усовершенствуем хозяйственный механизм и будем, как говорят, работать с таким расчётом, чтобы не потребительский рынок догонял фонды оплаты труда, а наоборот, шло сближение фонда оплаты труда и производства товаров народного потребления. Чего, к сожалению, пока не произошло. А мы его записали на четвёртом месте. Давайте запишем на первом.

И второе. Я вам хочу сказать: вы смотрите, как мы решаем вопросы кредитов. Во всём мире кредиты выдаются для той цели, чтобы можно было взять излишки ресурсов и их реализовать. А мы что сделали? У нас строительных материалов нет, не хватает. Цемента нет. На развитие базы стройиндустрии денег не дали. И выдали кредиты под строительство дач! Мы внесли ещё больший дисбаланс в фонд оплаты труда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР
Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР

Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях. В книге рассказывается, почему возникали такие страхи, как они превращались в слухи и городские легенды, как они влияли на поведение советских людей и порой порождали масштабные моральные паники. Исследование опирается на данные опросов, интервью, мемуары, дневники и архивные документы.

Александра Архипова , Анна Кирзюк

Документальная литература / Культурология