Плесень

Бог, Создатель, Вселенских Дух, наважно как мы назовём высшую силу, даровавшую жизнь каждому из нас, сделал это не для того, чтобы мы своевольничали и пренебрегали этим уникальным даром. Подумайте, какое оскорбление наносит своему Создателю созданная им ничтожная тварь, швыряющая Ему в лицо бесценный дар жизни, полученный ею в результате акта Его бесконечного милосердия.

Ни одному из нас не может быть доступна глубина замысла Вселенского Духа. Никому из людей не открыта тайна его предназначения. Какое же право имеет человек самовольно нарушать замысел своего Создателя? Это один из самых страшных грехов, который только может совершить человек.

Подумайте сами, если убийство, то есть лишение другого человека жизни, является великим грехом, то разве не такой же великий грех — лишение жизни самого себя?

* * *

— Благодарю вас за чётко и обстоятельно выраженное мнение, — обратился к скрытому в тени религиозному деятелю ведущий. — А теперь попросим высказаться представителя рациональной науки. Прошу вас.

— Умирать всем неприятно. Но приходится, — медленно, как бы взвешивая каждую фразу, начал оппонент. — И всем по-разному. Кого-то загрызут или проглотят заживо. Кого-то на скотобойне зарежут.

Люди в основном умирают от болезней или старческой немощи. Хотя миллионы людей ежегодно умирают и от голода, и насильственной смертью.

С религиозной точки зрения умереть в мучениях — этично. А уйти из этого жестокого мира по своей воле, легко и безболезненно — грех.

Почему? Потому что не даёшь богу насладиться твоими страданиями? Ох, и накажет тебя любящий создатель! Вечными мучениями после смерти! Милосердный.

А ведь само существование создателя далеко не очевидный факт. А что, если это всего лишь продукт человеческой фантазии? А ведь страдания умирающего вполне реальны. Разве облегчить эти страдания — не акт милосердия? И разве запрет на облегчение страданий — не жестокость?

И откуда вообще взялась эта странная идея, что человек не имеет права распоряжаться своей жизнью? Почему я обязан испытывать мучения в страхе перед мифическим наказанием в мифическом посмертном существовании?

Я считаю, что каждый имеет право сделать свой выбор сам: продолжать страдать или прекратить свои страдания. Жить или умереть. И если есть такая возможность — умереть счастливым, почему ею не воспользоваться?

* * *

— Прекрасно! — подвёл итог ведущий, — мы выслушали две противоположные точки зрения, подкреплённые убедительными аргументами. А теперь мы приглашаем всех зрителей принять участие в нашем открытом опросе общественного мнения.

В нижних углах экрана появились два квадрата: зелёный «за JD» и красный «против JD».

— Как вы все прекрасно знаете, — продолжал тележурналист, — каждая семья может подать только один голос, с каждого телевизора считывается только один сигнал.

Рядом с квадратами для голосования появился график из двух колонок, демонстрирующий в реальном времени результаты опроса. Колонка «Против» резко скакнула вверх, но через несколько минут рост её замедлился и зелёная колонка «За» начала медленно, но верно догонять её.

— Ну, а мы как, примем участие в голосовании? — улыбнулся Боб.

— Это нечестно, — возразил Эндрю, — мы заинтересованная сторона.

— Тогда пусть наши гости проголосуют, — предложила Даша. — Они люди нейтральные.

— Интересно, — вдруг подала голос Марджори, как будто вышла из состояния глубокой задумчивости, — а где можно приобрести дозу этого препарата? Я, конечно, никуда не тороплюсь, но иметь такую пилюлю под рукой не помешало бы. Я, например, чувствовала бы себя намного увереннее.

— Ну вот, похоже, мнение гостей уже сформировалось, — засмеялась Селина, — кто-нибудь против? Нет? Значит, единогласно?

Бенджамин встал со своего кресла, подошёл к экрану и нажал ладонью на зелёный квадрат.

— Тина, — Моника строго посмотрела на девочку, — ты когда уймёшься?

Малышка опустила глаза и надула губки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— Простите, пожалуйста, — обратился к Эндрю Джеймс, — а почему вы сказали, что вы — заинтересованная сторона?

— Потому что мы, Боб, Алекс и я, мы и есть фирма-производитель «Джей Ди».

— Слышишь, Мардж? — наклонилаась к старушке Селина, — мне кажется, у тебя есть шанс получить свою дозу «Джей Ди» по-знакомству.

— Я сказала «на всякий случай», — нарочито противным голосом ответила Марджори, — я-то не откажусь, но ты-то не расчитывай так легко и быстро от меня избавиться.

— Ну что ты мелешь? — погрустнела Селина.

— Да ладно, шучу я, шучу, — Марджори поднялась со своего места.

— Маразм крепчал, — вздохнула девушка.

* * *

— А теперь, если наши уважаемые гости не возражают, — обратился к присутствующим Эндрю, я был бы очень польщён, если бы присутствующий здесь всемирно известный шахматист сыграл со мной показательную партию. Вы как, маэстро, не против?

Бенджамин с достоинством наклонил голову.

— Тогда к барьеру? — Эндрю указал рукой на длинный обеденный стол, в середине которого, потеснив блюда с закусками и бутербродами, расположилась доска с расставленными на ней фигурами.