Пляс Нигде. Головастик и святые

Обнадёженный этой информацией, я записался на интервью и нашёл блаблакар из Парижа во Франкфурт. В назначенный час на кольцевой дороге меня подобрал голубой “мерседес” с водителем-пакистанцем и тремя пассажирами. На переднем сиденье ехал гражданин Палестины в белой арафатке, позади – немецкая пара, которая всю дорогу в молчании сёрфила порносайты на 15-дюймовом ноутбуке. Хорошо, что они хотя бы отключили звук. И на том спасибо. Я не поклонник этого жанра – диалоги отстойные, действие монотонное, финал предсказуем. Расстегнув молнию, Джон выпустил на свободу своего краснокожего друга и направил его в заросли между ног Джейн. Я пытался зарабатывать сочинением порнографических рассказов в девяностые годы. Впрочем, кто из нас тогда не пытался это делать?

Водитель “мерса” был тренером по крикету. Он рассказал, что следует заповедям пророка Мухаммеда и не теряет даром ни одной минуты – во Франкфурте работает в спортивном клубе, по выходным гоняет в Париж давать частные уроки, на обратном пути закупается тряпками на продажу и берёт попутчиков, чтобы отбить бензин. Палестинец купил у пакистанца две футболки. В Германии не хватает стиля и красивых вещей. Когда въезжаешь сюда с Востока, всегда кажется, что попал в рай – кругом порядок, спокойные очереди, свежее пиво, вкусная колбаса и вежливые полицейские. Совсем другие чувства испытываешь, пересекая франко-германскую границу, – в первую очередь удивление: откуда столько пива, колбасы и полицейских? Нелегко жить в этой стране человеку с тонкой душой. Так сказал палестинец, засовывая в рюкзак парижские шмотки.

На подъезде к Саарбрюкену начался дождь, хорошая погода решила остаться во Франции. Немецкая пара попросила сделать остановку. Мы припарковались возле ангара, над которым блёкло светилась неоновая вывеска “Discount Sexshop”. Наши мусульманские братья остались снаружи, чтобы не гневить пророка, а немцы, и я следом, зашли внутрь. Такой масштабной расчленёнки мне не приходилось видеть со времени посещения панорамы Бородинской битвы. В бесконечность уходили полки с мужскими и женскими половыми органами, ягодицами, молочными железами и широко открытыми, словно в агонии, ртами – всё было рассортировано, как подлежащие утилизации части тел на складе образцового концлагеря. Сходство усиливали яркие лампы под потолком и строгая форма сотрудников. Никакой игривости, никакого амбьянса эроса, как в магазине “Sexodrom” на пляс Пигаль. Один народ, один ритм, одна поза.

У моих попутчиков был при себе небольшой чемодан на колёсиках, который они наполнили фаллосами с гигантской скидкой и уценённым эротическим бельем.

Закончив секс-шопинг, они молча сели в машину, и мы отправились дальше, и через пару часов прибыли в уютный Франкфурт с его маленькими, но гордыми небоскребами. Пакистанец доставил нас в центр города, к площади перед Главным вокзалом, где ждал Толик, абсолютно счастливый, с дроном на левом плече. Это было первое, что он купил на грантовые деньги.

Я спросил, для чего нам эта штука. Ты что, сказал Толик, сейчас только лохи снимают без дрона. Мы поедем на север штата Нью-Йорк, в горы Адирондак, у самой канадской границы, где Натан живёт в хижине отшельника. Представляешь, какую мы снимем офигенскую картинку? Места абсолютно дикие, на Airbnb есть только один вариант апартаментов в тех краях.

Я уже говорил, что верю Толику как родному? К тому же он – наш продюсер; пусть делает, что хочет.

Вечером я заселился в сетевой хостел в районе Галлусварте, где на неделю взял койку в 4-местном номере. Заполняя анкету гостя, в графе “постоянное место жительства” я написал: “Place Nigde, planet Earth”. Мне выдали постельное бельё и пластиковую карточку-ключ.

Мои соседи по комнате напоминали героев пьесы “На дне”. Два печальных пивных мужика, один над другим, на двухъярусной кровати, и покашливающий иранец в двуспальной постели, которую мне предстояло с ним разделить.

Распорядок дня у постояльцев был чёткий. С утра мужики шли выпить пива в ларёк через дорогу, кирпичный блиндаж на перекрёстке, где вечная пробка и электрички S-bahn грохочут над головой. К обеду они приносили жареные сосиски и упаковки пива из ближайшего “Liddle”. Наскоро перекусив, устраивались горизонтально, с ноутбуками на животах, и до вечера смотрели сериалы, а когда последняя баночка пустела, засыпали, не снимая носков.

Иранец практически не вставал. В какое бы время я ни появился в номере, он всегда аккуратно лежал под одеялом на своей половине кровати, глядя в компьютер и щёлкая клавиатурой, как белочка.

На третий или четвёртый день нашего молчаливого соложества я краем глаза заметил у него на экране логотип “Радио «Свобода»” и, повинуясь внезапному импульсу, спросил:

– Ты тоже иностранный агент?

Он вздрогнул и закашлялся.

– Почему ты спрашиваешь?

– Да просто пишу иногда для этого медиа. Забавно встретить тут коллегу.

– Ты из России?

– Да.

– Тебе тоже отрубят голову, если ты вернёшься домой?