Пляс Нигде. Головастик и святые

“Вы поедете на бал?”, – спросили у него. Он ответил “да” и взошёл на крыльцо дома с колоннами, где гостей встречала высокая и молодая, черноглазая и немного раскосая краля в мужском пальто. Кого она целовала, те сразу увядали.

Взглянув на него, хозяйка произнесла с надменной улыбкой: ещё не время. Слуга в белом провожает гостей сквозь анфиладу комнат в огромную залу, где над входом идёт дождь, а в дальнем углу светит ясная луна.

Там припаркованы экипажи. Он узнаёт мерседес принцессы Ди и авто Фердинанда. Погладил золотую лошадку, у которой над хвостом рукоположен номерной знак с циферками из драгоценных камней. Играет музыка, сладкая смесь вальса и чёрного блюза. Мужчина лет тридцати пяти внезапно обнял его и прошептал: дякую за вашу заботу о моём теле! Он испугался, оттолкнул незнакомца, протиснулся между танцующих пар к дальней стене, где на грубой, не подходящей к богатому интерьеру скамье сидит маленькая женщина. Она закашлялась, он протягивает ей белый платок, женщина прижимает платок к губам.

Где-то он видел её лицо. Может быть, они вместе ехали в поезде на Восток? Вши копошились под ватником. Серые вокзалы кишели людьми. Пассажиры торопились, бежали по лужам за кипятком, боялись опоздать, потому что неизвестность, в которую шёл поезд, была всё-таки лучше, чем эта безнадёжно грязная станция с фигурами тёмными, одетыми в чужое тряпьё. На платке, который вернула ему женщина, осталось красное пятно. Она сказала:

– Видишь кровь? Я живая. Забери меня отсюда.

– Как тебя найти?

– Я не помню название места, где закопали нас с сестрой. Но ты найдёшь его, следуя за нашими именами.

Слуга в белом встал между ними и произнёс:

– Вам пора.

28

Коровино. Накануне конца света

В начале было слово. И было оно – корова. Она лежала на пути нашего автобуса, “икаруса” времён холодной войны, не давая дороги. Водитель долго гудел, но всё без толку. Пришлось объехать ленивое животное, чтобы прорваться к вокзалу. Это напоминало Индию, ещё одну страну безусловного счастья.

Мы забрали из автобуса багаж. О.Роман экипировал нас огромными рюкзаками и куртками известной фирмы, чья реклама, нахваливая прочность товара, оптимистично гарантирует, что вещи переживут не только кругосветное путешествие, но и самого путешественника.

На груди моей висела камера Mark II, купленная отцом Романом, который собирается сделать из нашей поездки большой пиар. Я должен фиксировать, по возможности, каждый шаг моего спутника. Потому что всё в его жизни наполнено смыслом. Не то что у меня.

Выйдя из автобуса, он развернул карту и поднес её к лицу с таким видом, словно собирался в неё заплакать. На самом деле он просто близорук. Я включил видеозапись и спросил, как мы заранее условились, по-польски:

– Dlaczego mapa, pan Roman? Rada jest rzut beretem.

– Czy na pewno?

– Patrz! Tutaj jest![10] – я указал ему под ноги.

В огромной луже отражалось серое кирпичное здание с трёхцветным флагом на крыше и большое лицо Романа, похожее на грустный смайлик. Мне удалось сделать отличный кадр зазеркального мира, где плыли в голубом небе молочные облака и привокзальный бомж подступал к нам с братскими объятиями. Надеялся, что от него откупятся, но не на таких напал. Через несколько минут мы уже входили в кабинет главы районной администрации, толстяка с унылым и злобным взглядом. Та самая власть, что не даёт русским почувствовать своё счастье. Я сунул ему под нос пачку писем – из МИДа, Патриархии и Министерства культуры. Он читал, шевеля губами, а я рассматривал логово провинциального бюрократа. На стенах висело стеклянное оружие с алкоголем внутри. Бутылки с кораблями. Портреты Путина. Мы сидели в кожаных креслах. Когда хозяин кабинета поднял от писем взгляд, я сказал:

– Мы бы хотели как можно быстрее отправиться в деревню, – заглянул в блокнот. – Бездорожная. Хорошо бы, если сегодня.

– Деревни больше нет.

– Что-то случилось?

– Её ликвидировали.

– Как?

– Секвестр бюджета.

Я пожал плечами, развёл руками и посмотрел на о. Романа, который откашлялся и с чисто католической интонацией, соединяющей мольбу и угрозу, произнёс:

– Мы должны быть там.

– Хотите, езжайте, – кивнул хозяин. – Я выделю человека, – он ткнул в кнопку громкой связи.

– Слушаю, – раздался голос секретарши.

– Ну и что?

– Он здесь.

– Впусти.

Отворилась дверь, вошёл и остановился на пороге рыжебородый мужичок в зелёном головном платке, в камуфляжном костюме. Но почему-то босой – без обуви и носков. Он пошевелил пальцами ног и засмеялся:

– У тебя корова перед входом насрала…

Опять корова! Я незаметно включил диктофон. До сих пор иногда слушаю эту запись и наслаждаюсь: