Плющ

Ладно, забьем на это. Я устал, и мне еще многое нужно рассказать, так что... это, возможно, лучший вариант. Я чувствую, что моральный массив просто жаждет выйти наружу, но мы просто оставим его на другой день, не так ли?

Я попросил таксиста довезти меня до дома 490, но потом передумал и попросил высадить меня на углу Парк Авеню и двадцать девятой улицы. Наверное, я просто хотел немного разведать обстановку. Сориентируйтесь на местности и подкрадитесь сзади. Важно прояснить одну вещь: диапазон телепатии, генерируемой плющом, хотя и расширяется, все же ограничен окрестностями здания... если только ситуация не будет экстремальной, как это было во время смертельной схватки между Хекслером и Безумным Цветочником.

Не знаю, ожидал ли я увидеть полицию, нацгвардию или пожарную машину, но все, что я увидел, это Сандру Джексон, которая расхаживала взад и вперед перед зданием, выглядя весьма рассеянной от беспокойства и нерешительности. Она меня не видела. Не думаю, что она увидела бы и Роберта Редфорда[265], даже если бы он прошел мимо неё совершенно голый. Когда я направился к ней, она подошла к двери здания, прижав руки к щекам, казалось, приняв какое-то решение. После чего развернулась на каблуках и направилась в сторону от здания, явно намереваясь перейти на другую сторону улицы.

- Сандра! - Крикнул я, переходя на рысь. - Сандра, стой!

Она обернулась, сначала испуганно, потом с облегчением. Я увидел, что она была одета в платье с большой розовой пуговицей-заколкой, на которой было написано: «Я люблю Кони-Айленд!» Она побежала ко мне, и я понял, что впервые вижу ее в кроссовках. Она бросилась в мои объятия с такой силой, что чуть не сбила меня на тротуар.

- Риддли, Риддли, слава Богу, что ты вернулся, - бормотала она. - Всю дорогу из Кони-Айленда я ехала на такси... спустила целое состояние... моя племянница думает, что я либо сумасшедшая, либо влюбленная... я... что ты здесь делаешь?

- Просто представь, что прибыла кавалерия из фильма Джона Уэйна, - сказал я и поставил ее на ноги. Это было просто. Но заставить ее отпустить меня, подумал я, может, и не удастся. Она вцепилась за меня, как ракушка.

- Скажи мне, что у тебя есть ключи от офиса, - сказала она, и я почувствовал в ее дыхании что-то сладкое - может быть, сахарную вату.

- Они у меня есть, - сказал я, - но я не смогу их достать, пока ты не отпустишь меня, дитя мое. - Я назвал ее так без всякой иронии. Так мама всегда называла нас, когда мы приходили с ободранными коленками или расстроенные оттого, что нас дразнят.

Она отпустила и торжественно посмотрела на меня большими глазами, как у беспризорника на одной из этих, бархатных картин.

- Что-то в тебе изменилось, Риддли. Но что?

Я пожал плечами и покачал головой.

- Даже не знаю. Может быть, мы обсудим это в другой раз.

- Враг Джона мертв. Как и Херба. Я думаю, они убили друг друга.

Это было не совсем то, что она думала, но я взял ее за руку и повел обратно к двери. Единственное, чего я сейчас хотел, так это убрать ее с улицы. Люди странно на нас смотрели, и не потому, что она белая, а я черный. Люди, которые видят плачущую женщину в солнечный субботний день, склонны запомнить ее, даже в городе, где мгновенная амнезия является скорее правилом, чем исключением.

- Остальные там, наверху, - сказала она, - а я забыла свои чертовы ключи. Я как раз решила пойти в «Смайлер» и попытаться позвонить им, а тут появился ты. Слава Богу, ты появился.

- Да, Слава Богу, что я это сделал, - согласился я, и воспользовался своими ключами, чтобы запустить нас в вестибюль.

Мы учуяли его, как только вышли на пятом, а в приемной «Зенит Хаус» запах был настолько силен, что просто валил с ног. Пряный аромат. И зеленый. Сандра сжимала мою руку так сильно, что было больно.

- Алло? - Спросил я. - Здесь есть кто-нибудь?

Мгновение ничего не происходило. Потом я услышал, как Уэйд произнес:

- Это Риддли.

На что Портер ответил:

- Не будь ослом.

На что Гелб ответил:

- Да. Это он.

- Ребята, с вами все в порядке? - Спросила Сандра. Она все еще держала меня за руку и тащила в коридор. Сначала я упрямился и не хотел идти... но потом это сделал.

Мы обошли стол Ла Шонды и увидели их. Правда, поначалу я их не заметил. Единственное, что я видел, было растение. Не было больше вялого, потрепанного жизнью маленького плюща в горшочке. На Парк Авеню Саут переехал бразильский тропический лес. Он был повсюду.

- Риддли, - сказал Кентон с явным облегчением. - Сандра.

- Что ты здесь делаешь, Риддли? - Спросил Гелб. - Я думал, ты... собираешься вернуться только в середине следующей недели.

- Мои планы изменились, - сказал я. - Я сошел с поезда меньше часа назад.

- А что случилось с твоим акцентом? - Спросил Портер. Он стоял там с этим сумасшедшим растением, растущим вокруг его ног, ласкающим его лодыжки, Боже ж мой, и смотрел на меня с подозрением, как на какого-то жука. На меня смотрят с подозрением!

- Точно, - выдохнула Сандра. - Вот в чем дело.