Плющ

— Конечно, — сказал я и услышал в своем голосе ужасную жесткую фальшь. И они, конечно, тоже… и моральное преимущество ушло от меня. На сегодняшний вечер, скорее всего, навсегда, насколько это всех нас касается. В том, что их собственная моральная позиция была хотя бы отчасти оправданием предосудительного поведения, я не сомневаюсь. Но их гнев в мой адрес был искренним и, по крайней мере, отчасти оправданным — в этом я тоже не сомневаюсь.

— Ну, конечно, — сказал он, кивая и улыбаясь своей красноглазой улыбкой.

— Конечно.

— Мы позаботились о ней, — сказала Мэдди. — Мы объединились и заботились о ней. Не было речи ни о больнице, ни о доме престарелых, даже после того, как она начала бродяжничать по городу. После приключения на берегу реки я несколько ночей спала здесь, Софи тоже, Эвелин и Флойд тоже. Все, кроме тебя, Рид. И как она отблагодарила нас? Оставив нам никчемный дом, никчемный сарай и четыре акра почти никчемной земли. Вещи, которые чего-то стоили — деньги, которыми мы могли бы расплатиться по кредитным картам, которые Флойд мог бы использовать для развития своего бизнеса, и могли бы дать Джеку хоть какую-то передышку, — в них она нам отказала. Ну, вот мы и взяли их сами. А теперь приходит, Мистер Умный Негр из Севера, приходит и говорит нам, что мы упыри, крадущие пенни с глаз мертвой женщины.

— Но Мэдди… разве ты не понимаешь, что если то, что ты берешь, не то, что она хотела дать, независимо от того, в каком трудном положении ты находишься или как сильно тебе это нужно, это воровство? Красть у собственной матери?

— Моя мать была сумасшедшей! — простонала она пронзительным шепотом. После чего вскинула свои крошечные кулачки в воздух, я думаю, выражая свое разочарование тем, что я продолжаю упираться, хотя она мне все четко объяснила… возможно, потому, что она была там, она видела безумие мамы в самом расцвете, а я нет. — Она прожила последнюю часть своей жизни сумасшедшей и умерла сумасшедшей! Это завещание результат сумасшествия!

— Мы это заслужили, — сказала Софи, сначала похлопав Мэдди по спине, а затем, мягко отстранив ее от меня, — так что подвязывай свои разглагольствования о воровстве. Она пыталась отдать посторонним то, что было нашим. Я ее не виню, она была сумасшедшей, но это не пройдет. И, Ридди, засунь куда подальше свои бойскаутские идейки и позволь нам закончить дело.

— Вот именно, — сказала Эвви. — Иди вниз и выпей бокал вина. Если, конечно, бойскауты пьют вино. Скажи им, что мы сейчас спустимся.

Я посмотрел на Флойда. Он кивнул, но уже без улыбки. К тому времени никто из них не улыбался. С улыбками было покончено.

— Вот именно, братишка. И убери это дурацкое выражение типа пожалейте-меня-пожалуйста со своего лица. Ты сунул свой нос туда, где ему не место. Если тебя ужалила пчела, то никто не виноват, кроме тебя самого.

Наконец я взглянул на Мэдди. Просто надеясь. Ну, надежда в одной руке, дерьмо — в другой; даже тупой идиот знает, что из этого будет первым.

— Вали, — сказала она. — Я не хочу тебя видеть.