Плющ

— Истинная правда, братишка, — сказал он. — Меня обвели вокруг пальца, как какого-то дилетанта. Я думаю, что смогу пропетлять, не попав в газеты, но полной уверенности нет. Я пришел к ней за помощью, а она сказала мне, что сама разорена. Она сказала, что так и не смогла оправиться после твоего чудного обучения в Корнелле. Как ты думаешь, младший братец, то, что лежит на кровати, похоже на разорение? Восемь тысяч налом… не меньше… и в два раза больше в ювелирных изделиях. Может быть, тридцать тысяч в акциях. И она хотела отдать все это в библиотеку. Презрительный взгляд накрыл его лицо, как судорога. — Господи, помилуй.

Я посмотрел на Эвви.

— Твой муж Джек… строительный бизнес…

— У Джека были трудные два года, — сказала она. — У него неприятности. Каждый банк в радиусе пятидесяти миль держит его бумаги. Сколько и кому он должен, и это все, что его сейчас поддерживает. — Она рассмеялась, но глаза ее были полны слез. — Просто еще кое-что, чего ты не знал. У Софи Рэндалл все немного получше, но…

— Мы держимся вровень, но на шаг впереди? — Софи тоже рассмеялась. — Это вряд ли. Флойд помогал нам, когда мог, но с тех пор, как Орен его обманул…

— Ох уж эта змея, — сказала Мэдди. — Эта чертова змея.

Я повернулся к Флойду и кивнул на маленькую фляжку.

— Возможно, ты принимаешь слишком много этого. Может быть, именно поэтому ты не обращал внимания на свои дела, когда дел у тебя было немного больше.

Кулак Флойда снова медленно поднялся. На этот раз я выпятил подбородок. Ты иногда доходишь до того состояния, когда тебе уже все равно. Теперь я точно это знаю.

— Давай, Флойд. Если тебе от этого станет легче, давай. И если вы думаете, что двадцать или даже сорок тысяч долларов помогут вам выбраться из долговой ямы, вперед. Продолжайте себя обманывать.

Флойд отвел кулак назад. Он бы меня ударил, но Мэдди встала между нами. Она посмотрела на меня, и я отвернулся. Я не мог вынести того, что увидел в ее глазах.

— Вечно ты со своими поговорками, — тихо сказала она. — Ты ведь всегда любил что-нибудь процитировать. Ну, вот вам, Мистер Нахал: «Тот, у кого есть жена и дети, отдал заложников судьбе» — сказал Фрэнсис Бэкон[235] почти триста лет назад, и сказал он это о таких людях, как мы, а не о таких, как ты. Не о людях, которые берут двадцать или тридцать тысяч долларов, чтобы получить образование, а затем занимаются исследованиями в области полировки полов. Сколько денег ты вернул в семью? Я тебе скажу, сколько! Ноль! И ноль! И ноль!

Она стояла так близко и плевалась каждый раз так сильно, что слюна перелетала с ее губ на мои.

— Мэдди, Я…

— Заткнись, — сказала она. — Сейчас говорю я.

— Вмажь ему покрепче! — Радостно воскликнула Софи. Это был кошмар, говорю вам. Какой-то ночной кошмар.

— Я ухожу отсюда, — сказал я и повернулся, чтобы уйти.

Они мне не позволили. Это тоже было похоже на ночные кошмары; от них не уйти. Эвелин схватила меня с одной стороны, Флойд — с другой.

— Нет, — сказала Эвви, и я почувствовала запах алкоголя и в ее дыхании. Вино, которое они пили внизу. — Ты будешь слушать. Хоть раз в своей самодовольной жизни ты послушаешь.

— Тебя здесь не было, когда она пошла в разнос, а мы были, — сказала Мэдди. — Микроинсульты, которые она перенесла, повлияли на ее рассудок. Иногда она уходила бродить по городу, и нам приходилось разыскивать ее и привозить обратно. Однажды она сделала это ночью, и мы подняли на ноги полгорода, и пошли искать ее с фонариками. Насколько я могу вспомнить, тебя там не было, когда мы, наконец, нашли ее в два часа ночи, свернувшуюся калачиком на берегу реки и крепко спящую, а полдюжины толстых медноголовых щитомордников[236] копошились в четырех ярдах от ее босых ног. Насколько мне известно, ты был в своей нью-йоркской квартире, когда это случилось, и крепко спал.

— Вмажь ему еще, — мрачно сказал Флойд.

Все они вели себя так, будто я живу в Дакоте, в пентхаусе, а не в маленьком домике на Доббс-Ферри… и все же моя маленькая квартирка весьма неплоха, не так ли? Вполне доступна, даже на зарплату уборщика, для человека без пороков и без заложников фортуны.

— Иногда она ходила под себя, — продолжила Мэдди. — Иногда она говорила в церкви всякие глупости. Она шла в свой книжный кружок и полчаса бредила о какой-то книге, которую прочла двадцать лет назад. Какое-то время она была в порядке… до последних нескольких месяцев у нее было много хороших дней… но рано или поздно эта штука накрывала её снова, каждый раз было чуть хуже, и продолжалось чуть дольше. И ты ничего об этом не знал, не так ли?

— Откуда? — Спросил я. — Откуда я мог знать, если никто из вас не написал и ничего мне не сказал? Ни единого слова?

Это был мой единственный выстрел, который попал в точку. Мэдди вспыхнула. Софи и Эвви отвели глаза, увидели разбросанные по кровати сокровища и опять отвели взгляд.

— А ты бы приехал? — Тихо спросил Флойд. — Если бы мы написали тебе, Ридди, ты бы приехал?