Плюшевый оракул

— Поговорим, — кивнул Котов и потер лоб тыльной стороной левой руки, утянутой в перчаточную кожу. — Ты ставишь меня в безвыходное положение, Вероника. «Сильфиду» я обязан отдать человеку, которому ее уже пообещал и которого не устроят объяснения типа «бриллиант по случаю присвоила повариха». Нюансы его не интересуют. Хотя, впрочем… я могу сейчас ему позвонить и повиниться. Пускай сам разбирается с тобой. Приезжает или присылает своих людей, а те выбивают из тебя камушек. Мое дело — сторона. Денег за «сильфиду» я тогда, конечно же, не получу, но зато и рук не замараю. — «Курьер» выдержал паузу. — Оно тебе нужно?.. Мне — нет. Мой заказчик очень не любит неисполнительных людей. А еще больше — свидетелей и упрямцев. Это, как понимаешь, про тебя. Думай, Вероника. Даю две минуты, время пошло.

Ника затравленно разглядывала «гостя». Спортивная фигура, среднестатистическая внешность — вполне себе приятный и спокойный мужчина лет сорока. Взгляд цепкий, но без угрозы, с равнодушием заряженного на задачу робота. И слегка усталый.

Но эта-то усталость пугала Веронику больше, чем если бы он был решителен и страшен! Так выглядит человек, доведенный до крайности, до полного равнодушия к чужой жизни. Создавалось впечатление, будто ему действительно смертельно хочется кому-то позвонить, переложить груз на чужие плечи и пригласить сюда настоящих мастеров заплечных дел — пускай они пытают жадину…

Ой, мамочки! Ведь запытают же! Отдать-то палачам ей будет нечего!

И сказать, что «сильфида» давным-давно в полиции, тоже нельзя. Этот уравновешенный мужик убьет ее самостоятельно, едва узнает, что Вероника без проблем пойдет в полицию и даст его описание. Она жива лишь потому, что он принимает ее за такую же преступницу. Глупую сквалыгу, не сумевшую расстаться с захапанным добром, невзирая на то, что из-за дурацких побрякушек уже погибла ее подруга.

«Все. Мне капец, — подумала Вероника. — Ни туда, ни сюда. Тупик. Остается лишь придерживаться прежней линии, тянуть время и надеяться…»

На что?! Кто придет ей на помощь?!

Окунев и Давыдов даже не подумают ей позвонить. От мамы или Лорхен никакого толку — «курьер» не даст ни с кем поговорить. Сигнал SOS ей никому не подать!

— Надумала? — спросил убийца. Отпущенные две минуты кончились.

— Да, — хрипло сказала Ника, — «сильфиды» у меня нет.

— О как. А если поискать? — спросил «курьер» без малейшего намека на сарказм.

— Попробуй, — безразлично бросила девушка. — Только я правду говорю. Цацки я отдала своей соседке, Ларисе Петровне. Я ни черта в драгоценностях не понимаю, а она — петрит.

«Курьер» недоуменно поднял брови:

— Ты рискнула отдать украденные драгоценности… соседке? — В его голосе звучало столько недоверия, что хоть на дольки его режь и продавай наивным девушкам.

— А чего тут непонятно, — злобно буркнула «нереальная жадоба». — Я ни фига не понимаю, мне что красная стекляшка, что рубин, а Лорхен камушками обвешана, как папуас ракушками. Кому еще их предлагать? В ломбард снести?! Лариса Петровна пообещала помочь.

— Помочь. Продать «сильфиду». Я верно понял?

— Да. Лорка в камушках понимает, даже на аукционы ходит.

— И это… твоя соседка.

— Моя соседка, — подтвердила Вероника, — и еще заместитель… этого… как его… начальника… Короче, недвижимостью занимается! Разрешения на всякие строительства дает. Не помню, как ее контора называется, что-то заковыристое… О, где-то визитка была!

Ника врала с горячностью обреченного на пытки партизана, чужих спасала и своих. Страх вызвал поток свободного словоизвержения, ложь из нее не истекала, а хлестала, не цепляясь за шероховатости и странности, лавиной проносилась.

Вероника, признаться, такого убедительного вранья от себя никак не ожидала. Маме она про двойку по геометрии соврать не могла: приходила домой, сразу каялась и обещала исправить пару на следующем уроке. А папе, если у того взгляд делался чуть суровее, как на духу докладывала, что после школьной дискотеки не с девчонками по парку прогулялась, а завернула в клуб, где лихо отплясывала последние три часа. А тут…

— Найди визитку, — приказал Котов.

Искать то, чего никогда не существовало в принципе, можно до бесконечности. Вероника под конвоем прошла в прихожую за сумочкой. Вытряхнула ее на подзеркальную тумбу, потом долго шарила в кошельке и выдвижных ящиках…

— Нет! — прошипела разозленно и закашлялась.

Страх оцарапал горло. Ника жутко боялась, что ворюга, которого муровец Окунев признал прямо-таки гениальным, потребует доказательств. Чтоб убедиться в существовании «заместителя этого как его», достаточно открыть сайт нужного госучреждения и найти означенную Ларису Петровну. Возможно, даже с фотографией, во всей естественной красе.

И чтобы этого не произошло, Веронике останется лишь изображать — мозг переклинило от страха, название некоего заковыристого департамента напрочь вымело из головы!

Но доказательств не потребовалось. Может быть, «курьер» об этом не подумал, может быть, решил действовать проще.

— Фотография Ларисы есть? — поинтересовался.

Да сколько угодно! Лет за сорок — набралось.