Плюсы неразделенной любви

Краем глаза я замечаю Оливию – она похожа на ребенка, которого притащили на коктейльную вечеринку: возит ногами по лавочке и беспокойно теребит салфетку. Я поворачиваюсь к ней, чтобы что-нибудь сказать, но тут Кэсси приобнимает меня одной рукой.

– Пьяная Молли. Не думала, что этот день когда-нибудь наступит.

– Мне нравится Пьяная Молли. Крутая, – вставляет Уилл.

– Скажи? – говорит Мина.

– Подзаправиться не хотите? – предлагает Уилл.

Кэсси многозначительно смотрит на меня – наверное, хочет напомнить про золофт.

Я игнорирую ее:

– Да, давай.

Уилл наклоняет голову и улыбается мне. Какая лучезарная улыбка. И мне нравится его взгляд. Поверить не могу, что этот хипстерок в узких джинсах и с взъерошенными волосами вот так на меня смотрит. Чувствую легкий прилив адреналина. А может, это влечение. Или спиртное – не знаю. Я нервничаю.

– Почему у вас лица как у зомби? – спрашивает он.

– Что?

– Да расслабьтесь!

– Зомби очень расслаблены.

Он смеется.

– Блин, ты такая смешная!

Мы скачем с темы на тему, но, может, так и должно быть. Я снова смотрю на Уилла – теперь он улыбается не так широко, но гораздо приятнее. Более интимно. К моему лицу приливает столько крови, что мне кажется, оно сейчас расплавится.

Вероятно, Кэсси была права насчет кардигана. Наверное, так все и случается. Может быть, все уже происходит. Но я не понимаю, как подобное могло случиться. Потому что Уилл такой симпатичный и клевый, а я – просто я. Та, что ничего ни в чем не понимает. Все это напоминает попытку влезть в платье не по размеру.

– Говорю тебе, сработало, – шепчет Кэсси.

Только это не совсем шепот. Потому что – боже мой. Пьяная Кэсси, ты просто орешь! Я на сто процентов уверена, что ее услышали и Уилл, и Макс, и вся 18-я улица, и даже жители Антарктиды. А в Антарктиде кто-то живет? Наверное, там есть какие-то исследовательские группки. Рид точно знает. Почему я об этом подумала? Почему я вообще вспомнила про Рида, греясь в лучах улыбки Уилла Хейли?

– Он мне очень нравится, – добавляет Кэсси еще громче. – Лучшая из твоих влюбленностей. Одобряю. Уилл, так держать!

– Кэсс. Хорош.

Я смотрю на нее, прищурившись.

Боже, как неловко.

Как будто стою голая на гигантском круглом ринге, а заполненные зрителями ряды уходят за горизонт. Невыносимо. Совершенно невыносимо.

– Короче, я пойду, – говорю я.

– Что? Нет! – восклицает Кэсси. – Не уходи. Я еще не готова.

– Можешь остаться. Все нормально.

– И ты сама поедешь на метро до дома? – спрашивает она. – Молли, ты пьяная.

– Ты тоже.

В ее взгляде читается упрек.

– Я пойду с ней, – объявляет Оливия через пару секунд.

Теперь Кэсси выжигает взглядом нас обеих, но я знаю, что настаивать она не будет. Ей очень хочется остаться.

– Чтобы написала, когда придешь домой, – говорит она, сжимая мою руку.

– А как же, – отвечаю я, сдерживая смех.

Потому что меня веселит ее опека. Не уверена, что Кэсси будет с тревогой ждать мое сообщение. Непросто проверять телефон, присосавшись к Мининому лицу.

– Мы тоже скоро пойдем, – обещает Кэсси. – Увидимся дома.

В этом я тоже не уверена.

Чем дальше мы от Адамс Морган, тем спокойнее становится Оливия.

– Прости. Мне сегодня не по себе, – признаётся она на мосту. – Хочу домой, переодеться в пижаму, а потом залечь с Титанией и почилить под «Нетфликс».

С Титанией. Собачкой.

Я прикрываю рот рукой:

– Оливия, с Титанией под «Нетфликс» не почилишь. Ты, кажется, не понимаешь, что это значит.

– Что-то я запуталась.

– Чилить под «Нетфликс» будешь с Эваном, – говорю я, довершая объяснение одними бровями.

– О-о-о.

– Ага.

– Я просто хотела посмотреть сериал. – Похоже, ее мои слова немного шокировали.

– Боже, да! Я тоже.

Это правда. Одно слово «Нетфликс» способно привести меня в чувство. «Нетфликс» означает, что не будет никакого сосания под ложечкой, не придется напрягаться, чтобы сказать что-то остроумное… «Нетфликс» – это целый вечер, когда не нужно гадать, что о тебе думают другие. Ни алкоголя, ни флирта, ни смущения, и все внутренности расслаблены и на своих местах.

Идеально.

Именно этого мне и хочется.

Но маленькая, извращенная часть меня рвется обратно на 18-ю улицу еще раз услышать, как Уилл Хейли хвалит мою отличную шутку. Хотя внутренностям в таком случае крышка. И вообще это полная противоположность «Нетфликсу». Ну, я такая, какая есть. Вечно мучаюсь от противоречивых желаний.

– Э-э, Молли? – произносит Оливия. – Ты зигзагами ходишь.

– А? Ой.

– Точно все в порядке?

– Абсолютно.

– Ладно… – Она закусывает губу. – Слушай, ты не против, если я по-быстрому наберу Эвану? Хочу поболтать с ним, пока он не пошел спать.

Несколько фактов об Эване Шульмейстере: ложится в десять тридцать, с берушами и капой для сна, и просыпается в пять утра для пятикилометровой пробежки. Каждый день.

– Вообще нет! Вообще не против, – отвечаю я.

Что-то слишком много тут «вообще». Вообще я часто говорю «вообще». Видимо, это характерная особенность Пьяной Молли. Это то же, что и обычная Молли, но у нее на сто пятьдесят процентов больше «вообще».