Плохая актриса и хороший разбойник

Девушке стала жарко от неприличных мыслей. Но желание увидеть все и сразу никуда не пропало. Нужно найти более удобное место для дальнейшего (и незаметного!) просмотра. На опушке у реки как раз раскинулся ветвистый дуб. Он был как облако опушен листвой и легко бы скрыл тайного зрителя.

Карен лукаво улыбнулась и как кошка в секунду забралась на дерево. Она устроилась на широкой ветке, что смотрела на реку, раздвинула листву, и пред ней предстала волшебная картина. Морское божество, само совершенство, зашел в воду по пояс, лег на грудь и поплыл. Вода окружила его изумительно тело, мускулы перекатывались во время движений, а Карен подумала, что это и есть земная благодать, о которой мечтают люди. Жаль, что у нее нет бинокля…

Вдоволь искупавшись, Лахлан встал и пошел к берегу. Его волосы намокли и прилипли к голове, по лицу и телу стекали капли. На его предплечье зияло клеймо в виде герба Ольстер. Девушка непроизвольно коснулась своего плеча, ведь такая же татуировка имелась и у нее. Карен наконец удалось разглядеть его и спереди. Она увидела твердую грудь, поросль густых волос, скрывающих грудную клетку с тонкой дорожкой спускающихся вниз туда…

Мужчина не успел до конца выйти из воды. Послышался хруст, ветка сломалась, он поднял голову, встретился взглядом с испуганными глазами жены. А дальше…

Хрясь, и Карен полетела вниз. Благодаря эмпирическому опыту девушка выяснила то, чему не научил ее Найджел Рэндольф на своих уроках. Оказывается, когда летишь наземь вверх тормашками, твоя юбка (будь она неладна!) задирается и накрывает тебя с головой. В итоге ты оказываешься на животе распластанный по земле, верхняя часть тебя скрыта под тканью платья, а нижняя (причем абсолютно обнаженная) предстает на обозрение всем присутствующим.

Первое время Карен лежала неподвижно, переживая глубочайший шок, потом поняла, что ей необходимо срочно встать и переместить юбку на место. Она уже собиралась пошевелиться, когда услышала приближающиеся шаги.

– Карен! Ох…

Сдавленный вздох заставил девушку замереть на месте. Лахлан был рядом, она чувствовала это. Но он стоял, не шевелясь и не произнеся ни звука. Интересно, почему он молчит?

Видимо, жизнь всегда требует справедливости: раз ты тайком подсмотрела чужую задницу, будь любезна покажи свою. Ей необходимо срочно встать и ретироваться! Но загвоздка заключалась в том, что если она начнет подниматься самостоятельно, будет видна не только ее пятая точка, но кое-что еще.

Девушка вздохнула. Надо набраться храбрости и обратиться к мужу.

– Лахлан?

– Ммм…

– Лахлан, ты тут?

– Что? Угу.

Он что, умер там, что ли?

– Лахлан, не мог ли ты быть так любезен и оказать мне одну просьбу?

Молчание.

– Лахлан!

– Да, дорогая?

– Подойди, пожалуйста, к моей голове.

Мужчина повиновался, и девушка услышала его шаги, он встал возле ее лица.

– Хорошо. А теперь освободи мою голову от платья.

Лахлан наклонился, снял с ее головы подол и положил его на шею девушке. Карен завертела головой, прищурилась от слепящего света яркого солнца и посмотрела по сторонам. Ее муж стоял рядом. Его лица она не видела, так как не могла высоко задрать голову, но не была уверена, что хотела бы сейчас лицезреть его.

– Спасибо, – произнесла она, глядя в землю. – Но не мог бы опустить платье ниже.

– Конечно, дорогая. Вот так? – невинно спросил он и опустил юбку до плеч.

– Немного пониже.

– Как скажешь, милая.

Теперь ее юбка располагалась на пояснице.

– Еще чуть-чуть, дорогой.

– Все, что прикажешь.

Наконец-то юбка лежала на ягодицах. Карен несколько раз больно укусила себе губу, когда мужчина задержался руками на ее мягком месте, удобнее укладывая ткань и разглаживая ее. Чтобы не помялась, как объяснил он.

– Благодарю.

Карен встала на четвереньки. А затем поднялась на ноги. Она долго отряхивала одежду, провела руками по волосам, поправила прическу. Краем глаза она заметила, что Лахлан полностью одет и стоит рядом, скрестив руки на груди.

– Все в порядке, дорогая? Ты не сильно ушиблась?

– Нет, спасибо, все хорошо.

Карен тряхнула головой, переступила через сломанную ветку и молча направилась в сторону замка. Муж последовал за ней.

– Скажи, пожалуйста, милая, а что ты делала на дереве?

Девушка прочистила горло.

– Я? Орехи собирала.

– На дубе?

– Да. Я, знаешь ли, очень люблю желуди. Просто обожаю.

– Какая жалость, что ты не рассказала мне об этом раньше. Я бы дал указание поварам, чтобы они удовлетворили твои вкусовые пристрастия.

– Благодарю, не надо. Мне достаточно и свежих орехов. Как говорится, с ветки.

Дальше до замка они шли в полном молчании.

***

– Что ты делаешь? – спросил Кэндем, разглядываю свою жену.

Та стояла ни жива ни мертва, пряча за спиной в руке какой-то тряпичный мешочек. Он застал ее на кухне, когда Туайла самолично готовила себе напиток. То, что королева при этом не воспользовалась услугами кухарки, очень сильно удивило его. Что такого могла готовить его супруга, если не хотела, чтобы об этом знали другие?