Плоть

Теперь же, ступая рядом с ним и остро ощущая его присутствие, хотя и лишь едва опираясь на его локоть, Беатрис понимала, как сильно она влюблена в него.

«Боже, помоги мне», – думала она.

В фойе царила могильная тишина, свет был приглушен. Ночной портье отправил посыльного вызывать экипаж Ритчи, заверив, что транспортное средство будет подано через минуту, и жестом приглашая их присесть на мягкие диваны в уединенной зоне, где они могут подождать в комфортных условиях вдали от холода ночной улицы.

– Давай постоим снаружи, – внезапно запротестовала Беатрис. Она понимала, что является любовницей мужчины, оплатившего ее услуги, но таиться по углам казалось ей еще более постыдным. Хотя ночной воздух загрязнен смогом и пропитан дурными запахами, он все же помог бы прояснить ее разум.

– Ты можешь просудиться, Беа, – чуть слышно произнес Ритчи, с сомнением глядя на ее легкий костюм, который идеально соответствовал теплому раннему вечеру, но никак не подходил для столь позднего и холодного часа. Сам же Ритчи, облаченный в пальто и цилиндр, экипирован был явно лучше.

– Не беспокойся. Помни, что я вовсе не нежный цветочек. Мне тепло, и, я уверена, экипаж приедет с минуты на минуту. – Она храбро зашагала к выходу, заставляя Ритчи последовать за собой.

На крыльце было очень холодно, и Беатрис изо всех сил старалась подавить мгновенно охватившую ее дрожь, чтобы Ритчи ничего не заметил. Но он все и без того понял и, поспешно сорвав с себя свое длинное темное пальто и шелковый шарф с бахромой, накинул их на плечи Беатрис. Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но Ритчи сказал просто:

– Не спорь, Беа. Я еще более вынослив, чем ты.

Укутанная в теплые вещи Ритчи, Беатрис чуть не застонала от наслаждения. То, что он надел на нее свое пальто, было расценено ею как очень интимный жест, столь же интимный, как и их сплетенные в любовном объятии тела. Теперь она позволила себе дрожать, но не от холода. Замерзнуть ей было совершенно невозможно, особенно когда Ритчи обнял ее рукой за плечи поверх надетого на ней пальто.

Она посмотрела на него, а он на нее, и этот обмен взглядами будто бы скрепил их связь, хотя ни один не произнес ни слова. Совместное ожидание экипажа в туманной ночи показалось Беатрис очень мирным времяпрепровождением.

Однако спокойствие было нарушено, когда из «Белангерса» вышли трое людей, присоединившихся к ним на крыльце.

Беатрис попытала не обращать на них внимания, но сделать это было непросто, потому что и мужчина, и две его броско одетые спутницы были навеселе и громко хохотали. Ритчи нахмурился, явно намереваясь выразить свое недовольство подобным поведением, но Беатрис взяла его под руку и слегка сжала, призывая сохранять спокойствие.

Мужчина казался Беатрис смутно знакомым. Когда взгляды их встретились, он кивнул ей, приподняв шляпу, и открыто ухмыльнулся.

Кто же он такой? Встречались ли они прежде? Тут ее осенило. Она не запомнила имени этого человека, а встречались они мельком на небольшой фотовыставке, куда ее сопровождал Юстас. Сжав зубы, она пыталась понять, узнал ли он ее по той встрече или по порнографическим снимкам Юстаса.

– Беатрис? Что-то не так?

Подняв глаза на Ритчи, она увидела, что он встревоженно переводит взгляд с ее лица на лицо приятеля Юстаса и обратно.

– Этот человек тебя беспокоит? – С крепко сжитой челюстью он напоминал тугую пружину, готовую в любой миг распрямиться и встать на ее защиту.

– Ничуть. Я просто мельком видела его на одном мероприятии. – Ритчи подобный ответ явно не показался убедительным, но, к счастью, в этот момент из уличного тумана показался экипаж.

Беатрис испытала глубочайшее облегчение, узнав их кучера.

Непродолжительная поездка до ее дома прошла в молчании. Ритчи казался глубоко погруженным в размышления и хмурил брови под шляпой-цилиндром, сжимая при этом руку Беатрис с такой силой, будто от этого зависела их жизнь. Ей казалось, что она ощущает каждый напрягшийся на его пальцах мускул даже через ткань их перчаток. По телу ее прошла дрожь, стоило лишь вспомнить о том, на что способны эти сильные пальцы.

Очень скоро экипаж затормозил на Саут-Малберри-стрит, и Ритчи поспешно выпрыгнул наружу, чтобы помочь Беатрис спуститься и проводить ее до парадной двери.

– Завтра я пришлю тебе записку, – произнес он напряженным голосом, будто его что-то беспокоило. – У меня много обязательств… и, возможно, в течение дня меня не будет в городе. Но вечером, по крайней мере, мы сумеем увидеться. Хотя бы и ненадолго.

Беатрис кивнула, также испытывая скованность. Она не знала причин, по которым Ритчи отказывался спать в одной постели со своими женщинами, но теперь, когда это стало ей известно, она опасалась, как бы эта загадка не превратилась для нее в наваждение. Хотя она и стремилась как можно скорее упасть в мягкие объятия своего перьевого матраса, воображение рисовало рядом с ней Ритчи, и она не могла не гадать, не может ли она как-то помочь ему.