Пловец Снов

Когда она принялась орудовать в его волосах… Боже, как это приятно. Горенову подумалось, что всё-таки девушка не прекратила охоту на него. На всякий случай он дополнительно уточнил с деланным интересом: «А вы детей тоже стрижёте? У меня дочь…» Сеть хмыкнула, кивнула и продолжила. Может, она просто не умела иначе обращаться с мужчинами?

– Тебе не холодно? – спросил её, проходя мимо, единственный парикмахер сильного пола. – Хочется тебя одеть.

Наташино лицо приняло растерянное, немного детское выражение. Все в зале подумали об одном и том же, но вслух никто ничего не сказал.

От прикосновений и нежного стрекота ножниц Георгий давно ощущал приятное движение внизу живота. Пока ещё можно было ничего не называть своими именами, словно не понимаешь, что происходит, как взрослые поступают при ребёнке. Надо сказать, Люмины настойчивые вторжения в его шевелюру никогда не вызывали ничего подобного. Орлова запускала руку, будто собственница, хозяйка. Наташа же была нежна и немного напугана, как бы опасаясь сделать что-то не то. Это очаровывало и покоряло.

Когда она взяла машинку, сомнений не оставалось, у него вполне полноценная эрекция. По счастью, Горенова прикрывала накидка. Только бы стрижка не кончилась в ближайшее время. Как назло, в полотнище имелось прозрачное окошко, позволявшее клиенту пользоваться телефоном во время работы мастера. Через него Сеть вполне могла заметить, что кто-то попался.

Впрочем, это звучало слишком громко. Безусловно, волосы были его эрогенной зоной, но что с того? Сама Наташа по гореновской шкале находилась на грани между «так себе» и «ничего». Существенно ближе к «так себе». Однако, когда она начала мыть ему голову, Георгию вновь пришлось переоценивать её положение… Парикмахерша залезала пальцами в уши не хуже, чем языками это делали Надя, Вика и другие. Так же нежно, так же приятно. А если бы она орудовала языком? Неловко говорить, но в этот момент он едва не кончил. Сдержался только потому, что подобный исход казался каким-то… недопустимо глупым и даже унизительным. С чего вдруг?! Разве он подросток в пубертате? У него бывали такие женщины, в сравнении с которыми Сеть и упоминать-то странно. Вот, например, Вика. Точно, именно Вика! Быть может, если бы не она, то Горенов решился бы продолжить с Наташей, а так… То ли ощущение неказистой бессмысленности и стыда, то ли мысли о его – именно его! – красавице свели эрекцию на нет. Тем не менее эмоциональное возбуждение и яркие впечатления от знакомства с парикмахершей остались. Да и подстригла она его прекрасно. Гораздо лучше, чем Надя.

По дороге домой ему встретился Денис. Георгий привык к подобным совпадениям, и то, сколь внезапно и беспардонно мысли об однокласснике ворвались сегодня в сознание, наводило на подозрение, что этого стоило ожидать. А как иначе? Сидевший в школе чуть праве и сзади, он и сейчас оказался справа, только на другой стороне улицы. Денис кричал: «Горенов! Эй, Горенов!» – но Георгий лишь поднял воротник и ускорил шаг. Наверняка и Ленин Вадик шатается где-то здесь поблизости. Если жив, конечно. Эх, знать бы его в лицо…

18

Похоже, ночью ему, наконец, приснился сон. Сначала Горенов не понимал, что спит. Это всегда очень хороший знак. Ключевой момент – забыть, как ложился в кровать. Просто внезапно Георгий обнаружил себя в огромном торжественном зале, где шла какая-то церемония. Золотые кинокамеры и несколько известных артистов намекали, что это, наверное, кинофестиваль. Сновидец оказался здесь как раз в тот момент, когда ведущий – его лицо тоже было знакомым – произносил формальные слова:

– Я понимаю, вы уже заждались, мы не станем вас дольше мучить. Я прошу… – Человек с микрофоном сделал жест в сторону прекрасной девушки, стоящей рядом в платье с блёстками. Та подошла, имея при себе конверт.

– Ой, я так волнуюсь, – хихикнула она и начала неловко его распечатывать.

– Остались считанные мгновения… Итак… – Бумажка, наконец, попала в руки ведущего. – Главный приз получает… Георгий Горюнов!

– Я поздравляю, – присоединилась красавица, искрясь ещё энергичнее.

Зазвучала торжественная музыка, многие стали кричать: «Браво» – и вскакивать с мест. Всё было так неожиданно. С одной стороны, хотелось поправить человека с микрофоном, указав, что его фамилию следует произносить «Горе-нов», но… ладно, с кем не бывает. Вот только… за что он награждён? И кем? Сейчас же нужно, наверное, подняться на сцену и сказать… Кого-то поблагодарить… А кого? Ну, допустим, семью. Это обязательно, так все делают, вне зависимости от ситуации дома. Есть у него семья? Допустим, есть. А ещё кого? Неплохо бы всё-таки понять, за что конкретно он отмечен…

– Знаете, а ведь это мой фильм, – внезапно вздохнул элегантный мужчина в смокинге, сидящий справа.

– Да что вы говорите?! – возмутилась пожилая дама слева. – Эту прелестную картину снял мой муж. Гошенька, ну почему ты молчишь? Вот так всегда, пока ты будешь скромно отсиживаться и помалкивать, те, что понаглей, пролезут вперёд. Благородство нынче смерти подобно, друг мой.