Читаем По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения полностью

Когда читаешь высказывания Эйзенштейна о По, Бодлере и Достоевском, создается впечатление, будто это замедленная съемка, где возникают объемные, чувственно постигаемые образы мысли, провоцирующие все новые аллюзии и параллели. В контексте сказанного о «Философии композиции» нельзя не вернуться к его замечанию, упомянутому выше, – о «стуке сердца» из рассказа По «Сердце-обличитель» и о развитии этого мотива в «Преступлении и наказании» Достоевского «в теме биения совести с такою же почти физиологической интенсивностью». Эта мысль влечет за собой новые ассоциации. Стук в окно или в дверь, который слышит герой стихотворения «Ворон»: «As of someone gently rapping… tapping at my chamber door», – это и стук сердца, приход мучительных воспоминаний. Возможно, это стучит, как «гость какой-то запоздалый» / «some late visitor»[983], его запоздалая совесть:

И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,Будто глухо так застукал в двери дома моего.Гость – и больше ничего.                  …И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:«Это гость лишь запоздалый у порога моего,Гость какой-то запоздалый у порога моего,Гость – и больше ничего»[984].

Поразительное по точности сравнение рассказа По и романа Достоевского, где сердцебиение и «биение совести… вынесено в окружение», вызывает у нас в памяти не только «Ворона», но и раннее произведение другого русского писателя, о котором Эйзенштейн порой говорит: «К месту вспомним еще Пушкина»[985]. Это – «Каменный гость» (1830), где и «на совести усталой много зла»[986], и слышится стук в дверь, как биение этой совести, и явление «запоздалого гостя» – статуи Командора, столь же мистического персонажа, как и ворон По. Наверное, эта параллель могла бы стать темой отдельного увлекательного исследования.

Исследуя пространство размышлений Эйзенштейна, мы постоянно убеждаемся не только в том, что в мире истинного искусства всякий истинный художник все время перекликается с другими искателями истин, как перекликаются друг с другом По, Бодлер и Достоевский, но и в том, что в подобных семантических констелляциях литературный гений нации утверждает действительно космополитический характер человеческих истин.

Список литературы

Барт Р. Текстовой анализ одной новеллы Эдгара По // Барт. Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М., 1989.

Клейман Н. Комментарии // Эйзенштейн С.М. Монтаж. М., 2000.

Клейман Н. Пафос Эйзенштейна // Эйзенштейн С.М. Неравнодушная природа. М., 2004. Т. 1.

По Э. Ворон вещий. М., 1998.

По Э. Тайна Мари Роже. СПб., 1996.

По Э. Философия творчества / Перевод В.В. Рогова // Эстетика американского романтизма. М., 1977.

Пушкин А.С. Каменный гость // Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 10 т. М., 1960. Т. 4.

Рембо А. Офелия / Пер. Б.К. Лившица // Поэтические произведения в стихах и прозе. На франц. яз. с параллельным рус. текстом. М., 1988.

Эйзенштейн С.М. Метод. М., 2002. Т. 1, 2.

Эйзенштейн С.М. Монтаж. М., 2000.

Эйзенштейн С.М. Неравнодушная природа. М., 2004.

Ямпольский М.Б. Невидимый текст как всеобщий эквивалент (Эйзенштейн) // Ямпольский М.Б. Память Тиресия. М., 1993.

Poe E.A. Prose and Poetry. M., 1983.

Rossetti D.G. The Blessed Damozel // The Pre-Raphaelites. New York, 1968.

<p>По, Бодлер, Достоевский в работах романа Якобсона</p>Федор Двинятин

В статьях и заметках Р.О. Якобсона по поэтике и истории литературы имена По, Бодлера, Достоевского встречаются каждое неоднократно. Роль Бодлера в научном творчестве Якобсона трудно преувеличить: разбор «Les chats» стал своего рода эмблемой якобсоновского подхода к анализу поэтического текста[987]; Достоевский припоминается от случая к случаю (что понятно: Якобсон писал о поэзии несравненно чаще, чем о повествовательной прозе); у По, так сказать, промежуточное положение. В этих обращениях и упоминаниях наиболее примечательно, пожалуй, то, что существенная их часть стягивается к двум историко-литературным и историко-культурным преемственностям, в которых По, Бодлер и Достоевский предстают тесно и значимо связанными авторами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научное приложение

По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения
По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения

В коллективной монографии представлены труды участников I Международной конференции по компаративным исследованиям национальных культур «Эдгар По, Шарль Бодлер, Федор Достоевский и проблема национального гения: аналогии, генеалогии, филиации идей» (май 2013 г., факультет свободных искусств и наук СПбГУ). В работах литературоведов из Великобритании, России, США и Франции рассматриваются разнообразные темы и мотивы, объединяющие трех великих писателей разных народов: гений христианства и демоны национализма, огромный город и убогие углы, фланер-мечтатель и подпольный злопыхатель, вещие птицы и бедные люди, психопатии и социопатии и др.

Александра Павловна Уракова , Александра Уракова , Коллектив авторов , Сергей Леонидович Фокин , Сергей Фокин

Литературоведение / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное