По другую сторону холма

Инцидент с самолетом вынудил Гитлера пересмотреть план — что, впрочем, обернулось для него победой, а пострадали от этого как раз союзники. Самое странное во всем этом то, что союзники не сделали почти ничего, чтобы помешать нападению немцев и воспользоваться планом, попавшим им прямо в руки. Секретные документы, которые перевозил немецкий офицер, не только не сгорели, но были копированы и переправлены правительством Бельгии правительствам Франции и Великобритании. Однако военные советники этих стран усомнились в подлинности полученных документов и сочли их дезинформацией. Вряд ли такая точка зрения оправданна, так как было бы глупо идти на обман и подталкивать бельгийцев к более плотному сотрудничеству с англичанами и французами. Ничто не мешало бельгийцам просто открыть границы и впустить англо-французские войска, укрепив оборону перед предполагаемым наступлением.

Еще более странно, что верховное командование союзников не пересмотрело планы и не приняло никаких мер предосторожности, ведь было бы логично предположить, что если документы все же настоящие, то немецкое верховное командование почти неизбежно перенесет главный удар на другое направление.

Существенное изменение планов

Изначальный план, разработанный генеральным штабом под руководством Гальдера, в основных чертах следовал плану 1914 года, хотя цели его были менее масштабными. Основной сконцентрированный удар на правом крыле и наступление по равнинам Бельгии должна была осуществлять группа армий «Б» под командованием Бока. Группе армий «А» под командованием Рундштедта, располагавшейся напротив Арденн, отводилась второстепенная роль. Группа армий «Ц» под руководством Лееба, находившаяся на левом фланге, непосредственно перед границей с Францией, должна была просто угрожать французским армиям и удерживать их вдоль «линии Мажино». В распоряжении Бока находились 18, 6 и 4-я армии (в таком порядке справа налево); в распоряжении Рундштедта — 12-я и 16-я армии; в распоряжении Лееба — 1-я и 7-я армии. Танковые войска, что важно, предполагалось сосредоточить исключительно для нанесения главного удара Бока. Не планировалось выделять танки Рундштедту, которому следовало просто дойти до Мааса и прикрыть левый фланг Бока.

В январе войска Рундштедта были усилены одним танковым корпусом, а его роль в наступлении — слегка расширена: ему следовало перейти Маас и создать за ним широкий плацдарм, связанный с флангом Бока и лучше прикрывавший его. Но это была лишь модификация начального плана, а не радикальная перемена. Главная роль по-прежнему отводилась правому крылу.

Сейчас ясно, что если бы этот план был осуществлен, то наступление не имело бы решающего значения. На направлении главного удара немцам противостояли англичане и лучшие французские войска. Немцы просто столкнулись бы с ними лоб в лоб. Даже если бы немцам удалось прорвать фронт в Бельгии, они бы просто оттолкнули союзников к укрепленной линии на севере Франции, ближе к их базам.

История о том, как менялся план, представляется чрезвычайно удивительной. Мне удалось отследить ее постепенно и далеко не сразу. С самого начала немецкие генералы охотно делились деталями военных операций — такая профессиональная объективность является их характерной чертой. Большинство из них, как выяснилось, были знакомы с моими военными трудами, поэтому они тем охотнее говорили со мной и обменивались мнениями. Также откровенно они высказывали свое мнение о нацистских лидерах и всячески отрицали их влияние. Но в отношении Гитлера поначалу проявляли сдержанность. Очевидно, что многие из военачальников были настолько загипнотизированы фюрером или настолько боялись его, что не осмеливались упоминать его имя. Позже, убедившись в смерти Гитлера, генералы стали говорить более свободно и даже критиковали его действия — Рундштедт критиковал фюрера всегда. Однако они все еще старались, что вполне естественно, скрывать разногласия в своих рядах. Поэтому прошло довольно много времени, прежде чем я узнал правду о составлении плана удара, сокрушившего Францию.

Новый план был задуман генералом Манштейном, который в то время занимал должность начальника штаба Рундштедта. Ему казалось, что существующий план слишком очевиден, слишком повторяет прошлое, а что верховное командование союзников ожидает чего-то именно в таком роде.

Если бы союзники ввели войска в Бельгию, как и ожидалось, то последовало бы столкновение лоб в лоб. А это не могло бы принести решительных результатов. Процитирую собственные слова Манштейна: «Возможно, нам бы удалось одержать победу над войсками союзников в Бельгии. Возможно, мы бы овладели побережьем пролива, но наше наступление скорее всего остановилось бы на Сомме. Тогда бы повторилась ситуация 1914 года, с тем только преимуществом, что мы получили бы побережье. Но для заключения мира не оставалось бы никаких шансов».