По южным странам

В Ботаническом саду Буэнос-Айреса много деревьев нашей флоры — ель, сосна, лиственница, кедр, платан, тополь и другие. Примечательно, что если платан и ильм великолепно чувствуют себя и широко используются в зеленых насаждениях в Аргентине, то ель и лиственница растут там чахлыми экземплярами и в конце концов гибнут даже при тщательном уходе в Ботаническом саду. В отличие от сада Рио на деревьях здесь мало эпифитов и лиан.

Вход в Ботанический сад бесплатный. Для маленьких детей отведена особая площадка, отделенная от «ботанической» части сада сеткой. На этой площадке кучи чистого морского песка и много всяких сооружений для игр. Есть вешалка, где можно оставить пальто и вещи, буфет и читальня с газетами, журналами и книгами — филиал городской библиотеки с вывеской «Лектура пара тодос» — чтение для всех.

В столице Аргентины площади умело оформлены зеленью. Колоритны уголки старого Буэнос-Айреса, где сохранились дома, насчитывающие более двухсот лет. Один из таких уголков — набережная реки Риачуэлы, в устье которой и был основан некогда город. К каменной стенке набережной, не огражденной парапетом, и теперь еще пристают небольшие суда, часто парусные. Один шаг, и со старинного пестроцветного булыжника, может быть, даже привезенного из Пиренеев, можно ступить на палубу маленькой бригантины или шхуны, которые со свежим ветром приходят сюда с Параны и Уругвая.

Вдоль набережной тесно прижаты друг к другу домики с цветными ставнями, как бы перенесенные из Валенсии или Картахены. На домиках легкие балконы с изящным узором старинной решетки. А от крохотных окошек портового склада над стрельчатыми узкими дверями так и веет мраком средневековья.

По сравнению с Рио общий облик Буэнос-Айреса гораздо более строг и народ на людных улицах выглядит по-иному. Наряды на женщинах менее ярки, чем на бразильянках, а мужчины, как правило, носят костюмы преимущественно темных тонов. Белые костюмы не надевают даже в самое жаркое время года. И если на улице попадается человек в белом, про него говорят: «Эль бразилейро» (бразилец) и почти никогда не ошибаются.

_____

Вечером состоялось свидание с ботаником Парбди.

Профессор Лоренсо Пароли — виднейший аргентинский ботаник, изучающий злаки, растительность Пампы и общие ботанико-географические закономерности страны. Принял он нас у себя дома. А позднее мы с удовольствием согласились посмотреть Ботанический сад университета, которым ведает Пароли и где хорошо представлена растительность Пампы.

Небольшой ботанический сад университета преследует исключительно научные и педагогические цели, и в нем много видов растений, отсутствующих в муниципальном Ботаническом саду. Особенное внимание уделено флоре Аргентины и значительно меньшее флоре других стран.

Хорошо подобранная коллекция аргентинских злаков возглавляется знаменитой гигантской пампасной травой (Gynerium argenteum, семейство злаков), не только превышающей рост человека, но легко скрывающей всадника. Из ее огромной дерновины поднимаются почти метровые раскидистые серебристые метелки.

Многочисленные кактусы представляют флору и Аргентины, и бразильской каатинги, и Мексики, где растет великан среди кактусов — цереус (Cereus giganteus). Здесь он имел высоту восемь метров при тридцати сантиметрах в поперечнике.

В саду собраны почти все растения Пампы. В отличие от флористически более бедных степей Старого Света в Пампе насчитывается около тысячи видов злаков и почти такое же количество разнотравья. Пароли показал нам заповедный кусочек Пампы, сохранявшийся в саду с момента его основания, то есть более ста лет. Этот клочок в два гектара представляет исключительный научный интерес.

Пароли рассказал, что в наиболее удаленных районах Пампы еще и сейчас есть ни разу не паханные участки с девственной первобытной растительностью, что весной там много эфемеров из семейства лилейных и касатиковых, что в Пампе два периода покоя (летом от засухи, зимой от холода), что во многих местах растительность выжигают, отчего исчезает разнотравье и усиливается роль злаков. В растительных сообществах Пампы на очень маленькой площади бывает до двухсот и даже трехсот видов.

На прощанье Пароли дал нам два молоденьких экземпляра дерева умбу, которые и по сей день великолепно растут в оранжерее Ботанического института в Ленинграде.

На следующий день мы отправились в город Ла-Плату, находящийся в сорока пяти минутах езды от Буэнос-Айреса. В Ла-Плате находится несколько научных учреждений, превосходящих по своему значению столичные. Это естественно-исторический музей и университет.

Естественно-исторический музей — крупнейший в стране, Он занимает большое здание, окруженное парком, похожее по первому впечатлению на Русский музей в Ленинграде, если смотреть на него со стороны Михайловского парка. В двух этажах в больших и светлых залах выставлены экспонаты по всем разделам естественных наук, а также по археологии, этнографии и истории страны.