По южным странам

Ранним утром мы покидаем Дамаск. Одну за другой пересекаем зоны оазиса. В виноградной зоне время сбора урожая. У дороги пирамидами составлены ивняковые корзины, прикрытые от солнца виноградными листьями. В город виноград возят на ослах, лошадях, верблюдах, мотоциклах, огромных грузовиках. Даже на крышах автобусов, за багажными решетками, установлены корзины с виноградом.

На богарных полях за оазисом уже начались осенние работы. Пахари ковыряют щебнистую землю сохой, чтобы начать сев, как только выпадут дожди.

Широкое асфальтовое полотно позволяет развивать большую скорость, и сирийские шоферы не преминут обогнать любую машину, но только не междугородный автобус, вмещающий до ста пассажиров. Он несется со скоростью ста двадцати километров в час. Обгоняя вас, дает протяжный гудок. Тут уж любой шофер уступает дорогу, прижимаясь к обочине.

Часть пути к Средиземному морю идет по важнейшему шоссе Дамаск — Халеб. Оно пересекает Сирию с юга на север. Поток грузов и пассажиров непрерывно растете каждым годом. Дорожные бригады реконструируют мосты, ремонтируют полотно, а на отдельных участках расширяют или спрямляют его. Дорога превращается в современную автомагистраль.

Этот участок — лишь малый отрезок древнего торгового пути, который начинался в Константинополе и, пройдя через все страны восточного побережья Средиземного моря, достигал берегов Северной Африки в Каире. По сей день стоят еще огромные караван-сараи. За их высокими стенами путники находили приют и отдых. Один караван-сарай сохранился в сорока километрах от Дамаска на разветвлении, уходящем на восток, в Багдад. Теперь в нем размещена воинская часть. Второй — вблизи перевала через невысокие Аламунские горы. Он пустует. На смену караван-сараям пришли бензозаправочные станции, принадлежащие десяткам фирм, которые конкурируют друг с другом.

Дорога на Латакию ответвляется от главной магистрали в городе Хомсе. По обе стороны зеленеют поля и сады. Обширная равнина орошается водами реки Оронт. Через каналы проложено много мостов. Часто около них образуются пробки. Машины пережидают, пока отары овец переберутся через канал. В эту пору, когда в северной Сирии еще сохраняются травы и поля не распаханы после уборки хлебов, кочевники пригоняют скот из центральных и южных частей страны, где кормовые ресурсы уже иссякли. В полосе орошаемых земель стада могут пройти только по дорогам, и пастухам стоит немалого труда уберечь от колес машин серую лавину овечьих тел. Лихость нынешних водителей в явном противоречии с медлительностью библейских животных. Оплошность шоферов грузовых машин обычно прощают, но с владельцев лимузинов бедуины требуют возмещения убытка. Вот и сейчас три пастуха с криками осаждают роскошный бюик, а четвертый отчаянно колотит палкой по лакированному капоту, нанося хозяину явно больший ущерб, чем стоимость загубленной овцы.

На участке возле городка Тель-Калаха дорога на протяжении восьми километров проходит по территории Ливана. Люди, которые проводили по карте границы между Сирией и Ливаном, не посчитались с местными условиями, и теперь здесь обосновались четыре погранпоста — два сирийских и два ливанских. Но пограничники обеих сторон не проявляют особой бдительности. Только чуть взглянут, даже не сходя с крыльца, и показывают пальцем — поезжай, мол!

Из плодородной межгорной низины дорога взбирается на предгорья и петляет по крутым известняковым склонам. Облик деревенских домиков здесь совсем иной. Они сложены из известняка и побелены, а главное, лицевая часть у них действительно парадная: дверь в глубокой лоджии, большие окна и высокая крыша, нередко из красной черепицы. Это уже климатический показатель — значит, осадков тут много, и плоская крыша нецелесообразна.

Склоны гор сплошь террасированы, уступы обложены известняковыми плитами. Почвы сильно щебнистые и почти белые. В классификации Ван Лира они так и значатся — «белые почвы». Посевы зерновых редки. Это царство оливок и инжира.

Городок Сафита, как и многие другие населенные пункты Сирии, расположен высоко в скалистой местности, машина еле берет подъем. Крепость окружена тесными жилыми кварталами. Через белые каменные заборы перекинулись лапчатые листья инжира, на стены домов взбирается виноградная лоза, и вот появился самый типичный представитель флоры Средиземноморья — розовый олеандр.

От стен Сафиты открывается широкая панорама гор Джебель-Ансария с их глубокими ущельями и остроконечными вершинами на боковых отрогах. Селения здесь как гнезда аистов. Среди маслиновых рощ чудом сохранились маленькие группы невысоких дубков. Дорога круто сбегает на холмистую приморскую равнину. Впереди выглянула синяя полоска моря.