По южным странам

Ветер усиливается, все время стучат двери, будто кто-то хочет войти. Пальма во дворике совсем растерялась и не знает, куда девать свои огромные листья и как защитить от ветра нежные соцветия, спрятанные в основании кроны. Во дворе по углам ветер сделал фантастические песчаные аппликации.

После двух часов дня над Тадмором повисла желтая, переходящая в серую пелена. Улицы пусты. Все лавки закрыты. Еще можно заметить мечеть за четыре дома от нас, но дальше все исчезает в пыльной мгле. И пальмовый оазис (он всего в трехстах — четырехстах метрах отсюда), и храм Солнца, и горы.

В доме духота. Все лежат в изнеможении, не то в дремоте, не то в каком-то небытии. Казалось, что на крыше, на ветру будет легче, но нет, от нее, как от огромной сковороды, веет горячим воздухом. Свернулись листья виноградной лозы под стеной соседнего дома.

По обычаю, в четыре часа дня муэдзин сзывает мусульман к молитве. Одной рукой он ухватился за перила, другой придерживает чалму. На этот раз его призыв короток, и он быстро спускается по ступенькам. По улице идет солдат, наклоняется против ветра и держится рукой за козырек. Женщина, закутанная в черное, перешла улицу и скрылась за углом. Только двое мальчуганов пытаются играть в этом пыльном вихре. Однако к пяти часам становится светлее. На улице теперь явно стало чище. Солому, всякий бумажный мусор и ветошь уже унесло ветром или попрятало по уголкам. Еще через час проглядывает серо-голубое небо. Уже виден храм Солнца и пальмовый оазис. Но храм различим лишь как задник на сцене, без тени, без рельефа. А позади все тот же серебристо-серый туман, скрывающий горы. На улице появились прохожие, почти как в обычное время.

Через несколько дней мы наконец собрались посетить храм Солнца. Входим в крохотную пристройку, прилепившуюся к западной стене храма. Платим пятьдесят пиастров человеку в униформе. Он выписывает билет размером в половину тетрадного листа. Эту хартию на право посещения языческого святилища отбирает стоящий рядом директор храма-музея и собственно музея, находящегося в домике неподалеку. После этого сбрасывается крючок с дощатой дверцы, какие бывают в хуторских курятниках, и директор, на которого мы рассчитываем как на лучшего гида по храму, предоставляет нам полную свободу. Сам он возвращается через ту же дверцу под прохладную сень своей конторы. Может быть, это даже лучше. Никто не торопит, не отвлекает. Первый раз мы пробыли в храме три часа. Через несколько месяцев я снова пришел туда. Будет возможность, я еще не раз приду в этот храм, о котором арабы говорят, что такое чудо создал мудрый царь Сулейман-ибн-Дауд с помощью духов.

Храм Солнца стоит на холме, занимая площадь почти в четверть квадратного километра. Он окружен стеной из огромных притесанных глыб. Высота стены более семнадцати метров. Она покоится на четырехметровом циклопическом фундаменте. Длина каждой стороны этого огромного квадрата двести тридцать три метра. Храм виден издалека, он возникает еще в двадцати, а то даже и тридцати километрах от Пальмиры. Могучее сооружение из мраморовидного известняка нежно-желтой, золотистой окраски.

Передняя стена испорчена позднейшими переделками. Одно время храм служил крепостью, в нем были замурованы входы, окна. Северная стена частично обрушилась, а проемы заделали кусками колонн, уложенных, как дрова в поленнице. Внутри вдоль трех стен идет двойной ряд коринфских колонн и только на западной стороне — один ряд. Из трехсот девяноста колонн, бывших здесь когда-то, теперь сохранилось около шестидесяти.

Двор вымощен большими гладко отполированными плитами белого известняка. Сквозь щели пробивается трава. От главных ворот западной стены к храму идет пологий подъем. По мере того как вы подвигаетесь вперед, дальние колонны как бы вздымаются, будто растут перед вашим взором.

Посреди этого величественного двора стоит храм. Его фронтон поддерживают два ряда колонн; позади и по сторонам они идут в один ряд. Из сорока одной колонны уцелели двадцать три. Колонны без капителей. Вероятно, они были бронзовые и их убрали или похитили какие-то завоеватели. На некоторых колоннах сохранились следы позолоты.

Перед входом в храм были громадные бассейны. Вода в них подавалась по тройному ряду каменных труб (они уложены вдоль бокового, «служебного», входа). Храм имеет шестьдесят метров в длину и тридцать один с половиной в ширину. Потолок центральной части обвалился, но уцелел в боковых частях — экзед-рах, служивших часовнями. В правой части изображены знаки зодиака, в левой — звездное небо и летящий орел. Храм одно время служил христианам, а потом был занят под мечеть. На стенах видны следы испорченных иконописных изображений, в нише левой части храма сохранились остатки христианского алтаря. Впоследствии эта ниша была превращена в миргаб (мусульманский алтарь). Храм служил мечетью шестьсот двадцать лет, до 1936 года. Потом французы вывезли отсюда все самое ценное, и место это перестало привлекать мусульман. Новая мечеть была построена в новом поселке Тадмор.