По южным странам

Обе террасы в местностях, получающих более двухсот миллиметров осадков, сплошь распахиваются под пшеницу и ячмень. В районах с количеством осадков в сто — сто пятьдесят миллиметров пашни расположены только в пониженных местах, получающих дополнительное увлажнение от стока дождевых вод с водоразделов. Сами водоразделы используются лишь как пастбища. Наконец там, где осадков выпадает еще меньше, все земли служат пастбищами. Это пустыни с растительностью из засухоустойчивых полукустарников: полыни, солянок, саксаульника, ахиллеи, а также низкорослого мятлика и пустынной осочки.

Ниже расположена надпойменная терраса, сложенная молодыми аллювиальными почвами. Она на четыре — шесть метров возвышается над поймой и во время разлива реки затопляется. С давних времен эти земли распахиваются и орошаются. Здесь особые, окультуренные почвы, отличающиеся высоким плодородием. На протяжении тысячелетий они беспрерывно распахивались и орошались, получали удобрения, их поверхность разравнивалась.

Еще ниже лежит пойма. Она регулярно заливается паводковыми водами. А у Евфрата, кстати, два паводка в году: один, незначительный, в период с декабря по февраль, когда идут дожди, и второй, большой паводок, в апреле — мае, когда тают снега на Тавре. В пойме освоены только быстро обсыхающие гривы и другие повышенные места, которые если и заливаются, то не надолго. На остальной площади — тополевые и тамарисковые тугаи, участки заболоченных тростниковых зарослей и кое-где солончаков. Такова грубая схема долины Евфрата.

В плодородной долине Евфрата поражает отсутствие садов и древесных насаждений. А между тем самая доходная в этих краях культура — тополь, который широко используется в строительстве. Пятилетний ствол тополя стоит пять фунтов, десятилетний — пятнадцать. Из-за отсутствия лесов цены на древесину здесь очень высоки.

Нынешние поля сильно заросли сорняками. А по старинному обычаю, феллах обязан был выпалывать сорняки. В одном дошедшем до нас юридическом документе говорилось: «Некто арендовал поле у ближнего и не хочет полоть и говорил ему (владельцу): какое тебе дело до этого, раз я даю тебе арендную плату? Его не слушают, ибо тот может возразить: «Завтра ты уйдешь, и поле будет давать мне сорные травы».

В древности в долине Евфрата возделывались главным образом пшеница и ячмень. Избыток хлеба отправляли вниз по реке в Селевкию, а также вверх, в Малую Азию, вьюками грузили в Антиохию и далее на морское побережье, откуда вывозили в Европу для римской армии.

Как не похож евфратский оазис на среднеазиатские оазисы на Аму-Дарье, Зеравшане и Сыр-Дарье! У нас все поля вдоль арыков и по межам обсажены тутовыми деревьями, повсюду множество садов, древонасаждений. В гуще платанов, тополей, карагачей прячутся селения и города. Долина Евфрата кажется оголенной. Ведь здешние земледельцы лишь кратковременные арендаторы, и им невыгодно тратить усилия на выращивание дерева, доход с которого достанется другому. Кроме того, срок аренды небольшой, пять — семь лет. За это время не успеет вырасти хорошее дерево. Между тем природные условия на Евфрате с его субтропическим климатом при безморозной зиме куда благоприятнее, чем в Средней Азии.

Покинув Евфрат у древнего Кархемиша, мы повернули на запад. Дорога все дальше отклоняется от реки и идет среди полей, подготовленных к посеву. На редких скалистых участках сохранилось несколько видов растений, не уничтоженных скотом. Это трагаканты (очень колючие) и некоторые виды из семейства губоцветных: шалфей, чабрец, зизифора (все они с сильным запахом). И те и другие используются человеком. Трагаканты дают камеди, находящие применение в текстильной промышленности, а губоцветные содержат ароматические вещества.

В античное время всякого рода благовония были в большом ходу, и Сирия вывозила на Запад ароматические масла. Даже сейчас еще на базарах Дамаска, Халеба, Дейр-эз-Зора можно встретить стариков, торгующих разноцветными маслами. Такие продавцы всегда окружены кучкой женщин, и только этим можно оправдать мой промах. Ведь я не привез из классической страны бальзамов и ароматических елеев ни одного пузырька этих экзотических веществ. Не мог я нарушить неписаное правило: не годится мужчине, тем более иноверцу, толкаться среди женщин.

Впрочем, может быть, не стоит печалиться. Говорят, что эти торгаши подмешивают лишь чуть-чуть натуральных масел к тем химическим средствам, которые выпускает современная парфюмерная промышленность, и, кроме того, вкусы сирийских дам могли бы не разделить мои соотечественницы. В этом я убедился, когда привез с собой кусок ароматического мыла. Дома мне его отдали в полное распоряжение, однако я не рискнул им воспользоваться.