По южным странам

Километрах в тридцати от Евфрата мы натолкнулись на ручеек кристально чистой воды. Оказалось, что он вытекает из античного фоггара. Конические, сильно размытые кучки земли цепочкой уходили вдаль. Все кау-кабы обрушились, но вода нашла себе путь под землей. По-видимому, раньше здесь было селение, и воды хватало не только для питья, но и для орошения. Потом люди ушли, нечищенный фоггар стал иссякать и превратился в ручеек.

Чем ближе к Дейр-эз-Зору, тем оживленнее движение на тракте, больше собранного хлопка на полях, чаще встречаются бедуинские шатры. Бедуины подтягивают свои стада к городу, чтобы по мосту перегнать их на низкий левый берег и пасти скот на жнивах и в тростниковых зарослях. Правда, тростник огрубел к осени, но при бескормице и этот корм — благо. Здесь же стада, которые паслись в пустыне весной и летом. Они принадлежат владельцам, обитающим в северной части Сирии, в Джезире. Пастухи отгоняют скот туда на осень и начало зимы.

Дейр-эз-Зор — нетитулованная столица бедуинов — расположен на правом берегу Евфрата, на бойком месте. С левым берегом, откуда начинаются дороги во все концы Джезиры, город соединен мостом, единственным на протяжении многих сотен километров. Через мост день и ночь идут караваны, грузовики, стада овец. И вся эта лавина на какое-то время останавливается в городе.

Европейские костюмы здесь редки, однако у многих женщин открыты лица, и часто они без татуировки. Женщины с севера, из Джезиры, в пестрых, преимущественно красных аббе. Под аббе в узлах на спине путешествуют на базар младенцы. Женщины с юга, из хамада, в черных одеяниях. Они высоки ростом, держатся прямо, корзины или сосуды носят на голове. Торговцы мясом на базаре одеты в алые тобы[8]. Это традиция. Но можно встретить молодого торговца, презревшего обычай отцов, в узких брючках и клетчатой ковбойке. Оживленно беседуя, идут не торопясь в безукоризненно белых головных уборах статные бедуины. Встречаются горожанки в черных балахонах. Лица скрыты черной кисеей. Если она не густая, вы убеждаетесь, что женщины молоды, красивы и любопытны.

Летом сотни двуколок, автомобилей, верблюдов везут в город помидоры, и тогда красный цвет тобов мясников и аббе джезирейских женщин теряется в помидорном разливе.

Огромный короб перца мерно покачивается на спине ишака. Ишак плетется понуро и не хочет прибавить шагу, хотя уже давно неистово гудит шевроле, а хозяин с криком стучит палкой по облезлой репице. Достается ишакам и от женщин, привозящих в Дейр-эз-Зор курак (высохшие стебли хлопчатника) на топливо. Ишаки — универсальный транспорт. И управление ими несложное, ни узды, ни стремян. Удар палкой, укол шила, а иной раз достаточно только прикрикнуть.

Дорога с базара ведет на мост через рукав Евфрата. На каменных быках сохранились выступы, на которые раньше опирались деревянные стропила. Быки сделаны добротно, поэтому при реконструкции ограничились лишь тем, что положили поверх бетонные балки. Мост стал шире. Восемь устоев при ширине протока всего в семьдесят — восемьдесят метров. Запрудив воду, создали перепад, и тихий Евфрат бурлит здесь стремниной. Внизу, на камнях, без устали прыгает трясогузка. Она выбрала удачное место, куда сбрасывают мусор, работы у нее много, ведь мухи тут не переводятся.

По мосту движутся грузовики с хлопком, выращенным по ту сторону Евфрата. «Белому золоту» предстоит совершить немалый путь до Халеба, а может быть, оно пойдет и дальше — в Латакию и за рубеж.

Шумит вода под мостом, а чуть ниже течение такое медленное, что не может вращать науры. Воду здесь поднимают на поля дулабами, которые приводятся в движение лошадьми.

На набережной шумят пальмы. В чайной посетители важно и медлительно играют в домино и очень оживленно в карты. Мальчуган лет восьми истошно кричит: «Мое!», обнося желающих ледяной водой. Газетчики носят газеты не в сумке, а в открытой папке и держат на согнутой руке перед собой. Мальчик лет пятнадцати раздает всем какие-то бумажки. Оказывается, это выборные прокламации.

Над городом висит пыль. Раньше времени зажигаются фары, освещая витрины лавчонок.

На набережной малого рукава Евфрата гостиница в стиле модерн на месте снесенных домов, от которых сохранились лишь стены, примыкающие к старинным постройкам. С балкона отличный вид на реку, аллеи пальм и набережную. Вдоль набережной двухэтажные старинные торговые дома. В нижнем этаже лавки, мастерские, жилые комнаты наверху. Туда ведет каменная лестница прямо с тротуара. Над плоскими крышами виден минарет, к верхушке которого протянута антенна. Над решеткой верхней площадки блестит алюминиевый рупор мощного репродуктора. И сюда уже проник радиомуэдзин.